Теперь, шагая к складу, Калден чувствовал, что его жизнь потеряна. Он был тенью человека, которого знал когда-то, капитана, командовавшего морем и судьбой. Шторм забрал всё: "Северный Ястреб", экипаж, груз, который должен был вернуть ему долг. Их крики, их мольбы о помощи – они до сих пор разрывали его сны, и он просыпался, задыхаясь, с руками, покрытыми потом и кровью, которых не было. Но этой ночью что-то изменилось. Слова Мэлины, взгляд девушки в порту, слухи о новом грузе человеческой плоти, который держали в этих стенах, – всё это толкнуло его к краю. Он решил: если его жизнь уже не имеет смысла, он оставит после себя хоть что-то хорошее. Пусть это будет искупление, пусть это будет капля света в его мраке, чтобы хоть как-то заглушить крики, звучащие в его голове.
Он остановился перед деревянной дверью с выгравированным символом – трёхглавым вороном с кинжалом в лапах. Сердце забилось чаще, но не от страха – от решимости. Он толкнул дверь, и тусклый свет фонарей, пробивающийся сквозь небольшие окна, осветил просторное помещение, заполненное ящиками, бочками и канатами. У дальней стены, скорчившись, сидели пятеро девушек. Их тела были закутаны в тонкие, рваные накидки, волосы спутаны, лица измождены. Каждая из них была прикована цепью за одну ногу к железному кольцу, вбитому в пол. Железо звякало при малейшем движении, оставляя на коже синяки и кровавые рубцы. Их глаза, полные страха и усталости, смотрели на него, когда он вошёл.
– Кто ты? – тихо спросила одна из них, блондинка с растрёпанными волосами, её голос дрожал, но в нём чувствовалась настороженность. – Ты пришёл забрать нас или… добавить в список?
Калден сделал шаг вперёд, поднимая руки, чтобы показать, что он безоружен – пока.
– Я не причиню вам вреда, – сказал он, голос хриплый, но твёрдый. – Я здесь, чтобы… вытащить вас отсюда. Если смогу.
Девушки переглянулись, их цепи зазвенели, когда они попытались подвинуться ближе к нему. Одна, с короткими каштановыми волосами, с трудом поднялась, цепь натянулась, врезаясь в её лодыжку, и она поморщилась от боли.
– Отпусти нас, – сказала она, голос её был тихим, но отчаянным. – Пожалуйста, просто открой эти цепи. Они держат нас здесь уже неделю, нас бьют, если мы рыдаем слишком громко. Я не хочу возвращаться туда, где нас… используют.