Калден посмотрел на неё, и на мгновение его тёмные глаза озарились слабым, почти незаметным огнем. Её слова пробили броню, которую он выстроил вокруг себя, но он тут же опустил взгляд, словно боялся, что этот огонь угаснет, если он посмотрит на него слишком долго.
– Сила? – горько усмехнулся он, но в его голосе слышалась не только боль, но и искра сомнения. – Я потерял всё, Мэлина. Корабль, команду, честь. Что мне делать с этой силой, если она не вернёт их? Если она не заткнёт этот голос в моей голове, который каждый день кричит, что я виноват?
Мэлина вздохнула, её губы тронула лёгкая, но тёплая улыбка. Она видела, как он борется с собой, и знала, что её слова – лишь семена, которые могут прорасти, но не расцветут сразу.
– Может, сила не в том, чтобы вернуть прошлое, – сказала она, её голос стал мягче, но не терял твёрдости. – Может, она в том, чтобы найти новый путь. Ты не обязан тонуть здесь, в этом борделе, в этом городе. Ты можешь выбрать. Выбрать жить, а не выживать.
Калден молчал, его пальцы разжались, и кубок с глухим стуком опустился на стол. Он смотрел на Мэлину, и в его глазах читалась буря эмоций: вина, надежды, страха. Её слова задели что-то глубоко внутри, где-то под слоями боли и отчаяния, но он ещё не был готов принять их. Он поднялся, его движения были медленными, как у человека, несущего тяжёлый груз. Плащ скользнул с плеча, обнажив длинный шрам на руке – свидетельство битвы с морем, которое он проиграл.
– Может, ты и права, – тихо сказал он, но в его голосе звучала неуверенность, смешанная с тенью надежды. – Но сегодня… сегодня я ещё не готов. Не сегодня.
Он бросил на стол несколько монет – больше, чем стоила выпивка, – и направился к выходу, оставляя за собой шлейф боли, который читатель уже не мог игнорировать. Мэлина смотрела ему вслед, её глаза потемнели от сочувствия и понимания. Она знала: он вернётся. Все они всегда возвращались. Но в глубине души она надеялась, что однажды он найдёт в себе силы уйти навсегда – не от неё, а от этого мрака, что пожирал его душу.
Ночь опустилась на порт, тяжёлая и вязкая, как смола, но Калден не замечал её мрака. Его шаги по мокрой брусчатке были быстрыми, почти механическими, пока он пробирался к западной стороне, где ряды складов высились, как безмолвные стражи, скрывающие свои тайны за потрескавшимися стенами. В ушах всё ещё звучали слова Мэлины, её голос, полный сочувствия и вызова, эхом отдавался в голове. «Ты можешь выбрать жить, а не выживать», – сказала она. Но как жить, если каждый вдох – это напоминание о том, как он предал свою команду, свой корабль, свою честь? Три года он носил эту вину, как тяжёлый якорь, тонущий в море отчаяния. Вино, бордель, пустота – всё это лишь замораживало боль, но не исцеляло её.