Недавно закончилось летнее солнцестояние, последнее отцовское солнцестояние, в которое никто не подозревал ничего плохого, кроме Софиты, явившейся к нам за неделю. Она предупредила обо всем отца, и тот охотно поверил ей, полностью завершив свои дела и приготовившись к неизбежному. Я до конца не хотела верить в то, на что мы обречены с младшими, и даже поссорилась с ним, но успела разрешить конфликт. Ночью раздался крик, на который я мигом сбежала к нему в комнату; сказал напоследок, что любит нас – как ему не хочется нас покидать, и что он не знает лучшей жизни, чем той, которую прожил с нами. Оставил последние наставления, и в момент, когда я говорила ему последние «люблю тебя, папа», заливаясь слезами, покинул меня с расслабленной улыбкой под густыми усами.
Лекари провозгласили, что были проблемы с сердцем после ухода матери. Это правда, и все мы были готовы к тому, что он уйдет вслед за ней, но… это слово «готовы» никогда не будет правдой.
Сидя на кресле возле молчаливых дев, завязывающих волосы в мелкие косы с бусинами, на глаза снова и снова выступают слезы, которые они не замечают, не считают достойными своего внимания; для них я – просто ребенок, которого они заплетают перед тем, как отправить на пост главы племени. Ничего, кроме русых прядей, их не волнует. Кроме одной – подруги Инары, Глен. Теперь она станет близка и мне, потому что придется вести их курс по подготовке к взрослению. Она выросла также быстро и стремительно, как Инара, но выглядит намного искреннее, что и цепляет… продолжает свое дело, не смотря в стороны, лишь вперед – так слезы катятся по лицу, щекам, капают на деревянный пол и впитываются, как и мои. Она даже не всхлипывает, получив замечания взглядом от остального кошачьего племени.
– Все готово, глава, – отходят от меня, – можете надеть торжественное платье и идти на церемонию.
– Через сколько она начнется? – смазываю слезы с лица, вставая.
– Осталось около получаса, – отчеканила в ответ все та же женщина, – удачи.
Кивнув, я смотрю напоследок в глаза Глен и вижу, как сильно она мне сочувствует. Это даже похоже на жалость, и от этого становится мерзко на сердце. Я должна быть сильной, быть примером, опорой для младших. Отдать все, чтобы они жили и пытались свыкнуться с этим укладом… быть им родителем, который всегда рядом.