Прикрыв глаза, Надя на мгновения забыла и про ползущий по коже ветерок, и про дрянной климат, и про все неурядицы – и вспоминала, вспоминала, не в силах насытиться памятью; лишь когда стало так зябко, что чихнула, Надя очнулась – с твёрдым намерением вернуться домой, а там уж как-нибудь выкарабкается. Доехать денег хватит, отыщет какую-нибудь удалёнку неприхотливую – а там уже и развернётся, обязательно сдюжит, придумает что-нибудь, исхитрится, выползет и снова хорошо заживёт, насколько вовсе то возможно. Всегда получалось – ну, всегда, кроме сегодня. Не зря всё-таки исправно платила за доставшийся в наследство дом и просила соседей присмотреть, чтобы дурного не приключилось.
Медлить она больше не хотела – и принялась складывать в сумку и маленький синий чемодан нехитрые пожитки: многого нажить не успела, а большую часть места и вовсе заняла старая, но до сих пор ладная зимняя куртка. Синий шерстяной свитер без рисунка; тёплые подштанники; голубое платье с рукавом до колен, купленное на последние деньги после приезда в Петербург, какое она надевала в офис первое время и на тимбилдинги; крепкие кожаные ботинки с меховой прослойкой, дорогие, брала на первую зарплату; флакончик самодельных духов с мягким цветочным ароматом; серебряные серёжки, семейное наследство, и потускневшее со временем зеркальце в деревянной оправе, сделанной отцом; плед с орнаментом, связанный мамой; чашка с трещинкой, подаренная Настей, когда они в слезах прощались после школы, чтобы больше никогда не встретиться; маленький фотоальбом с семейными фотографиями, который Надя старалась не открывать лишний раз; ноутбук, купленный в кредит, старый и с потёртыми клавишами, небольшой, но всё ещё рабочий; зарядка с перемотанным скотчем проводом; тонкие проводные наушники и древний usb-плеер, похожий на фиолетовую флешку и с ретро-экранчиком, но зато отменно держащий заряд, в отличие от смартфона; пухлая записная книжка, в которой всегда каким-то чудом находилось ещё немного места для записей и в которую Надя подкладывала листки и блокноты; ключи от дома с осиновым брелком – папа сказал, чтобы она носила его на счастье, и она следовала совету; паспорт, где Надя выглядела ещё радостной и полной надежд, трудовая книжка с записями о местах работы, один взгляд на какую не приносил радости, билеты на поезд в Петербург из Перми и тот самый билетик на электричку из Ягбора в Пермь.