Я медленно повернул голову в сторону двери. Там, в темноте, на полу, сидела Тьма. Янтарные глаза сверкали, вгрызаясь в мой разум. От нее веяло чем-то древним, неназванным, за пределами человеческого понимания. Шепоты раздались вокруг, нежные, манящие. Они напоминали далекое эхо праздника – смех, звон бокалов, музыка, приглушенные голоса. Волна спокойствия окутала меня.
Тьма наблюдала. Она ждала.
Я снова взглянул в зеркало. И там, где только что был дряхлый старик, теперь стоял элегантный, ухоженный мужчина. Черный костюм-тройка сидел идеально, подчеркивая статность фигуры. Новая ткань, дорогой крой, безупречно выглаженный воротничок.
Легкая усмешка скользнула по моему лицу. Я подмигнул отражению.
Пора возвращаться. В комнате ждали гости. Я сделал шаг вперед и внезапно понял – я так и не вспомнил, зачем выходил в коридор.
Необходимые жертвы
Через месяц Тьма вернулась. На ее шерсти засохли алые разводы, капли багровой жидкости стучали о пол, разбиваясь в гулкой тишине. Я вздрогнул.
– Что это?! – голос сорвался, застрял в горле.
Ответа не последовало, но я знал: кто-то сопротивлялся.
Я сказал себе, что это не моя забота. Так было проще.
С каждым шагом Тьмы воздух наполнялся густым, гнилостным запахом, словно что-то мертвое просочилось в этот мир, цепляясь за нее. Тени вытягивались, ползли за ее лапами, искажая границы пространства и закручиваясь, как щупальца живого кошмара. Шерсть ее была пропитана кровью, тяжело спадала на бока, а за ней тянулась вязкая мгла, будто не желая отпускать.
Я не двигался. Комната застыла в удушливом молчании. Лишь глухие удары капель о дерево нарушали эту звенящую пустоту.
Раз-два-три…
Мерный ритм, словно отсчитывающий время до чего-то неизбежного.
Тьма остановилась. Ее янтарные глаза вспыхнули в полумраке, и в следующую секунду она выплюнула мне под ноги что-то темно-красное, живое – это было рубиновое сердце. Огромный рубин с кулак, который отбивал последние, судорожные удары, словно осознавая свою обреченность.
– Оно… Живое? – прошептал я, страх сковал горло.
Ответа не последовало. Кот неторопливо отошел к камину, начал приводить себя в порядок, слизывая с шерсти алые пятна. Со стороны он выглядел обычным – почти домашним, будто только что вернулся с охоты.
Я перевел взгляд на сердце. Меня охватил животный ужас. Я не хотел знать, кому оно принадлежало. Я не хотел прикасаться к нему, не хотел, чтобы оно было здесь.