– Да что там такое!?– уже опять надувался режиссер, но потом остановил себя – А хотя! Яшка! Давай! Рысью к нему!
Яшка, наверное, читал мысли грузного режиссера и спустя мгновение, разрушил что– то хрупкое и волшебное, что стало складываться между ним и девушкой со шпицем.
– Так, Мирочка! Новые вводные! Нам очень нужен этот паренек, который замер около тебя, как соляной столб!
Мирослава снова рассмеялась:
– Яков Петрович, вы меня смешите!
Как быстро выяснилось, помощник режиссера Яша, стал тараторить скороговоркой, уже обращаясь к нему:
– В общем, так, сейчас в гримерку! Подберем костюм! Кое– что, конечно будет маловато, широк в плечах… но в целом…сюртук сядет идеально!
И не успел он сообразить, как команда костюмеров нарядила его в одежду чеховских времен, водрузила на голову черный цилиндр, дала трость и приклеила бакенбарды и небольшую бородку.
Прокопыч поморщился, оглядев его, но потом махнул рукой:
– Бездельники! Уволю этого пьяницу и любителя девочек! Какую съемку сорвал! Идеальная погода!
А тем временем Яков уже инструктировал его, какую первую фразу он должен произнести, глядя на Мирославу:
– «Вы давно изволили приехать в Ялту?»
В его памяти всплыла эта фраза из произведения Антона Павловича «Дама с собачкой». В школе, когда он читал этот рассказ, ему казалось скучным и манерным такое общение, мама тогда сказала ему, чтобы понимать классику – нужно немного вырасти. А он по– мальчишьи бушевал и тараторил: «Ну, зачем тогда сейчас сидеть над этой скукотой! Вот когда вырасту – тогда почитаю!».
Но мама стояла на своем, она приучила его размышлять над прочитанным романом, повестью или рассказом. И теперь, он стоял рядом с Мирославой, одетый в длинный сюртук, с тросточкой в руках и понимал, что именно так, хотел бы познакомиться с самой прекрасной девушкой на земле!
Они сделали несколько дублей, и каждый раз он начинал с чеховской фразы:
– «Вы давно изволили приехать в Ялту?»
А Мирослава отвечала ему, с меланхоличной грустинкой, глядя в его блестящие глаза:
– «Дней пять. Время идет быстро, а между тем здесь такая скукота!»
И он словами Гурова возражал:
– «Это только принято говорить, что здесь скучно…Обыватель живет у себя, где-нибудь в Белеве или Жиздре – и ему не скучно, а приедет сюда: «Ах, скучно! Ах, пыль!» Подумаешь, что он из Гренады приехал!»