– Я чо, жила, чо ли? Маялась со свои извергом, бил, гонял из дома почем зря. А ревновал, ну прям страсть. Всех мужиков для меня собирал, от председателя до скотников. «Все твои, со всеми шарахаешься», – вот как говорил.
– Однажды сидим, смотрим телевизор. Я у печки, он на диване лежит. Вот так… – она показала, раскинув руки в стороны. – Тогда, знаешь, «Штрилиц» шел.
– Да, «Семнадцать мгновений весны», – уточнила соседка.
– Ну, да «Штирлиц». Помнишь, идет он по длинному колидору, вот и вычеканиват, так вычеканиват, любо-дорого глядеть, какой мужик. Я возьми да скажи, что вот уж мужик – так мужик, какой баской.
Мой-то встал с дивана, шатается, уж пьянехонек, тыр – телевизор выключил, да хвать меня за ворот, рванул к дверям, дотащил и пинком выкинул с крыльца: «Ты вот со Штирлицем шарахаешься, вот он тебе и баской. Пошла на х…. Спи в бане!» – и закрыл дверь. А утром, гад, смеется: «Ну что, налюбовалась со Штирлецем?» Чо к чему.
У нас тогда председателем был Рыбаков, лет тридцати. Порядочный мужик. Его Женька возил на газике. Едет Рыбаков на выпаса[5], а мой на телеге на встречу. Мой возьми, да и поставь телегу посредь дороги, Рыбаков подъезжает, выходит, а Ефим-то слезает с телеги и говорит:
– Ты шо, мою Маруську шваркаешь, а? Других баб нет, што ли?
Рыбаков крепкий мужик, как двинет моего по уху, тот и свалился назад в телегу. Рыбаков приехал на выпаса, со всеми поздоровался, а мимо меня прошел, как слепой. Раньше всегда остановится, поговорит, спросит про детей. Тут Женька рассказал, что произошло, уматывается со смеху. Доярки хохочут, а мне стыдоба великая. Што к чему? Так и жила…
До чего же женщины терпеливы. Сначала переживают из-за неурядиц в семье, их бросает в дрожь при мысли о побоях. Со временем они тупо переносят несправедливость и издевательства или ублажают своего варвара бутылкой и вкусным обедом. А если нет бутылки, ведь дорого стоит, вот и бежит по соседям, занимает или деньги, или саму бутылку водки. Бывает, что не поленится и к маме в соседнее село за два километра сбегает. Та пожалеет дочь, не откажет. Частенько такие встречи заканчиваются руганью в адрес непутевого зятя.
– Вот нехристь, вот навязался. Да сколько ты будешь терпеть? Говорила тебе, Аннушка, брось ты его, пока не поздно. Ну как бес наплевал тебе в очи, навел туману, как холод на озеро. Ну прямо ослепил. Ну что молчишь?