– Я намекаю, – Герхардт от возбуждения начал повторяться, – намекаю, намекаю, что все соседи судачат о том, как вы являетесь сюда и забираете мою дочь гулять или кататься в коляске, пока меня нет дома – вот на что. Я намекаю, что ваши намерения бесчестны, иначе вы бы не ударяли за молоденькой девушкой, которая вам в дочки годится. Соседи мне достаточно рассказали, кто вы такой. Уходите и оставьте мою дочь в покое.
– Соседи! – воскликнул сенатор. – Меня мало интересуют ваши соседи. Я люблю вашу дочь и именно поэтому хожу к ней в гости. Я намерен на ней жениться, а если вашим соседям по этому поводу есть что сказать, это их заботы. Поэтому не вижу причины для вас вести себя подобным образом, даже не выяснив моих намерений.
Дженни, которую этот неожиданный и страшный скандал напугал, отступила к двери, ведущей в столовую, где к ней подошла мать.
– Ах, – сказала она, задыхаясь от волнения, – он пришел, когда тебя не было. Что нам делать?
Дженни лишь таращила на нее глаза, на пределе своих нервов и в ужасе от пережитого унижения, которое вскоре смыли хлынувшие слезы.
– Жениться, даже так? – воскликнул отец. – Вот вам чего нужно?
– Да, – отвечал сенатор, – именно жениться. Вашей дочери восемнадцать, она может решать самостоятельно. Сегодня вы разговаривали и вели себя так, как я от вас совершенно не ожидал. Могу отнести это лишь на счет необоснованного и фактически беспричинного предубеждения. Вы оскорбили меня и ранили чувства собственной дочери. Я заявляю вам, что так этого не оставлю. Если у вас есть что-то против меня, помимо слухов, я желаю узнать об этом немедленно.
Сенатор возвышался перед ним цитаделью добродетели. Голос его был негромок, поведение не выдавало гнева, однако плотно сжатые губы и спокойно, чуть ли не расслабленно опущенные ладони ясно показывали человека могущественного и решительного.
– Не желаю больше с вами разговаривать, – отрезал Герхардт, несколько осекшийся, но не особо впечатленный. – Дочь моя – значит, моя. Мне решать, будет ли она гулять по ночам и пойдет ли за вас замуж. Я вас, политиканов, насквозь вижу. Когда мы познакомились, я вас посчитал за порядочного человека, но теперь, когда узнал, как вы себя ведете с Дженни, не хочу иметь с вами ничего общего. Уходите и не возвращайтесь. Больше мне от вас ничего не нужно.