Игорь ненавидел звёзды. Каждый вечер он выходил на крышу, чтобы плюнуть в небо, будто бросал вызов кому-то незримому. Его судьба, как уверяли гадалки и даже школьный психолог, была «запрограммирована»: талант к физике, карьера учёного, Нобелевская премия. Но в пятнадцать лет он запер формулы в старом ноутбуке и начал рисовать граффити на стенах мёртвых заводов. Духовник видел его душу – комету, летящую против созвездий.
– —
Первая метка: Сломанные часы.
Во сне Игорь оказался в мастерской, где время собирали из шестерёнок. Старик в очках, похожий на Эйнштейна, протянул ему механизм:
– Почини. Это твоё будущее.
Игорь разбил часы молотком. Проснулся с осколком в руке – настоящим, впившимся в ладонь.
– Ну и что? – прошептал он, выковыривая стекло. Кровь оставила на простыне узор, похожий на карту новых маршрутов.
– —
Второе предупреждение: Стена.
Духовник послал ему «случайность»: старую книгу в уличной библиотечке с пометкой на странице 144: ««Даже бунт – часть системы». Игорь вырвал лист, сделал из него бумажный самолёт и запустил в реку.
Тогда духовник сплел встречу – девушку-астронома, потерявшуюся в его районе.
– Ты знаешь, где здесь улица Гагарина? – спросила она, показывая на карту, где звёзды были соединены в созвездие человечка с баллончиком в руке.
– Нет, – солгал Игорь, хотя рисовал там накануне.
Девушка ушла, оставив на асфальте след – мелком нарисованный спутник. Он затер его подошвой.
– —
Бунт.
Однажды ночью Игорь забрался на водонапорную башню. Взял баллончик, но вместо граффити написал: «Я НИЧЬЁ». Буквы светились в темноте, как шрамы.