Лабиринты духа - страница 23

Бабочки сели на плечо Елисея. Тот засмеялся.

– —

Голос тишины.

Отец Иларион поднял руку. Все замолчали. Он провёл пальцем по воздуху, и в нём загорелась строка: «Ты слушал, когда другие кричали».

Глухая девочка, дочь Виктора, хлопнула в ладоши. Звука не было, но деревья наклонились, как под порывом ветра.

– —

Приговор.

Игорь выступил вперёд, размахивая баллончиком.

– Ты как граффити на стене судьбы, – брызнул краской в небо. – Кто-то называет это вандализмом. Я называю – искусством.

Буквы сложились в слово «СВОБОДА», но дождь тут же смыл половину букв. Осталось «СВО… ДА».

Елисей поднял камень с надписью «спасибо» и швырнул его в ручей. Круги по воде донеслись до духовника.

– Мы не судим тебя, – сказала Анна, закрывая тетрадь. – Мы судим себя. А ты… ты просто зеркало.

– —

Вердикт.

Яблоня над духовником сбросила плод. Он раскалывается, открывая семя.

– Ты виновен, – прошептали деревья. – В том, что любил слишком сильно.

– Ты оправдан, – добавили звёзды. – Потому что любовь не требует разрешения.

Духовник поднял семя. Оно пустило росток прямо в его ладони, обвив запястье, как браслет из живого света.

Сад исчез, оставив его на пустыре, где когда-то Лиза хотела умереть. Теперь здесь росла трава, а на заборе сияло граффити: «СВО… ДА».

Он коснулся букв. Кто-то дописал «БОДА» мелом. Получилось: «СВОБОДА БОДА».

– Опечатка, – засмеялся ветер.

– Нет, – улыбнулся духовник. – Начало новой истории.

Он рассыпался, как уголь в печи. Частицы его сущности разлетелись по тонким мирам, смешавшись с пылью забытых молитв и пеплом несбывшихся надежд. Там, где раньше сияла нить его воли, осталась лишь пустота – холодная, но странно умиротворяющая. Смерть духовника не была концом. Это был крик тишины перед новым аккордом.

– —

Распад.

Его последним воспоминанием стал голос Тёмного Проводника: «Ты думал, что свет вечен? Он гаснет, когда его перестают кормить слезами».

Но слезами кого? Своими? Чужими? Духовник не успел ответить.

– Его мысли стали дождём над городом, где Лиза впервые за пять лет купила билет на поезд.

– Обрывки силы проросли цветами сквозь асфальт у дома Марка.

– Даже дыхание превратилось в ветер, который качнул люстру в мастерской Александра, заставив его поднять голову от холста.

Он исчез, но не перестал существовать.