Я вырвался из похожего на сон состояния, не успев усомниться в его реальности. В моё время мальчика, наверное, можно было бы реанимировать. Я подумал о своей подготовленности к оказанию первой помощи и задался вопросом, смогу ли это сделать.
«Да, может, и смогу. Но как отреагирует толпа, если я попытаюсь, и что будет, если у меня ничего не получится?» – подумал я.
Меня охватило парализующее мгновение нереальности. Я знал, что в этой застывшей картине смогу удержать баланс жизни и смерти, но сомневался и боялся действовать.
«Они линчуют тебя», – пренебрежительно произнёс Мозговой Червь, первый раз за много дней, – «и ничего из этого не выйдет».
Я инстинктивно отпрянул от его ужасных внушений, но всё ещё колебался. Затем невыносимое страдание на лице женщины и необъяснимое желание дать Жаклин лучшее обо мне мнение сделали всё остальное. Я соскользнул с лошади и, прежде чем осмелился принять сознательное решение, побежал, проталкиваясь сквозь толпу.
– Сколько времени он был под водой? – спросил я, задыхаясь от страха и адреналина.
– Эй, ты ничего не сделаешь, он мёртв, – прохрипел человек с кислым лицом, хватаясь за мою одежду.
Женщина, ничего не понимая, дико взглянула на меня.
– Остановите его, он сумасшедший! – крикнул другой.
– Я спросил, как долго? – отчаянно выкрикнул я, чувствуя головокружение от того, что пошёл на такой риск.
Кто-то ещё потянулся, чтобы схватить меня.
– Пять минут, – простонала женщина, – он мёртв.
Я надеялся, что прошло менее пяти минут. Теперь в её глазах было что-то другое: проблеск надежды, наполнивший меня ужасом. Я добрался до неподвижного тела как раз в тот момент, когда двое мужчин схватили меня.
– Я попытаюсь! – воскликнул я, и неожиданно женщина в ярости набросилась на нападавших на меня.
– Оставьте его в покое! – прокричала она.
Я развернул мальчика, чтобы извлечь воду из легких, а затем уложил его и начал прокачивать сердце. Ненадолго останавливался, чтобы сделать искусственное дыхание «рот в рот» и продолжал, считая толчки громко про себя, чтобы успокоить нервы и отогнать потрясённое молчание толпы.
– Болван, – прошептал Мозговой Червь, и я внутренне съёжился.
Секунды тикали, но я отчаянно продолжал. В ушах у меня что-то пело, а перед глазами образовался зернистый узор. Если бы у меня ничего не вышло, последствия были бы немыслимы, и всё, о чём я мог думать, это то, что ничего не получилось… Затем мальчик изрыгнул воду, забрызгав меня. Он судорожно вздохнул и в тревоге выпучил глаза.