– Назад! К выходу! – Збигнев толкнул Женю к дверному проёму, но та застыла, уставившись на стену.
На бетоне, там, где минуту назад были абстрактные спирали, теперь чётко проступили цифры: 1984. Кровь стыла в жилах. Год, когда его отец начал работать над «Проектом Тень».
– Это не граффити… – Карина упала на колени, срывая с шеи медальон. Цепочка порвалась, и символ упал в лужу расплавленного золота. – Они рисуют нас.
Тени шагнули вперёд. Их ступни не касались пола, а в груди, где должно быть сердце, светились те самые монеты – «МКС-9», «ЗАТО-17», «1984». Номера, даты, коды. Збигнев понял слишком поздно: это не атака. Это инвентаризация.
(10:00)
Помещение бывшей проходной напоминало лёгкие мертвеца – влажные стены вздымались при каждом порыве ветра, а вода сочилась сквозь трещины, как гной из незаживающей раны. Капли падали на бетон, выбивая в нём кратеры, и Збигнев невольно провёл пальцем по одному из них. Холодная слизь осталась на коже, пахнущая плесенью и ржавчиной. Карина прижалась к стене, и её силуэт слился с трещиной, напоминающей расщеплённый позвонок. Медальон в её руках светился тускло, как уголь в пепле, а цепочка впивалась в пальцы, оставляя красные борозды.
– Они приходят… когда я закрываю глаза, – её голос сорвался, словно рваная нить. Она прикоснулась к горлу, где на бледной коже проступили синеватые прожилки. – Золото… оно не жжёт. Оно… – Карина сглотнула, переводя взгляд на потолок, где капли свисали, как стеклянные кинжалы. – Стирает. Как будто кто-то берёт ластик и… – её пальцы сжались в кулак, – …и трет до дыр. Остаётся пустота. Сквозняк в груди.
Збигнев медленно достал из кармана фотографию. Бумага была шершавой, как кожа старика, а жёлтые пятна на снимке МКС напоминали ожоги от сигарет. На обороте, под пометкой «Инцидент 07», чьим-то дрожащим почерком было выведено: «Не открывать». Он протянул фото Карине, но та отшатнулась, будто от удара током. Снимок дрогнул в его руке, и в блике тусклого света Збигнев увидел, как золотые блики на станции ожили, превратившись в те самые падающие монеты.
– Они проходят сквозь меня, – он намеренно опустил взгляд, чтобы не видеть, как Карина вжимается в стену. – Каждую ночь. Как иглы через марлю. Иногда… – он провёл пальцем по своей груди, где под рубашкой прятался шрам от скафандра, – …мне кажется, они собирают меня по частям. Как пазл.