Дверь открылась бесшумно – петли были хорошо смазаны, Томас сам следил за этим. В проеме показалась фигура господина Штейна, его силуэт, очерченный светом лампы, которую он держал в руке.
Он никогда не забудет выражение его лица в тот момент. Свет лампы отбрасывал причудливые тени, и в них читались все те чувства, которые Томас не мог уже видеть без эликсира – подозрение, смешанное с любопытством, тревога и что-то еще… что-то похожее на узнавание.
«Мой юный друг,» – голос господина Штейна был тих, но каждое слово падало тяжело, как камень в глубокий колодец. «Я заметил странные перемены в тебе в последние дни. Сначала ты работал с такой точностью, какой я не видел даже у мастеров Гильдии. А потом… потом что-то изменилось.»
Томас почувствовал, как капля пота стекает по спине. Флакон в его руке, спрятанный в складках рукава, казался раскаленным.
«Ты знаешь,» – продолжал господин Штейн, делая шаг в комнату, – «за свою жизнь я видел многое. Слишком многое…» Его взгляд скользнул по комнате, задержался на спящей матери, вернулся к лицу Томаса. «И я научился замечать определенные… признаки.»
В глазах старого аптекаря была странная смесь эмоций. Что-то среднее между страхом и надеждой. Будто он увидел призрак давно утерянного сокровища. И в тот момент Томас понял – старик знает. Или догадывается. Или…
Рука Томаса непроизвольно сжалась на флаконе. Одна капля… Всего одна капля могла дать ему силу понять, что на самом деле знает старый аптекарь. Увидеть правду в его глазах, прочесть её в мельчайших движениях его лица…
«Я помню один случай…» – господин Штейн говорил медленно, словно каждое слово было каплей яда или противоядия, и он ещё не решил, что именно предложить. «Это было давно, ещё когда я сам был подмастерьем. Тогда я тоже искал… нечто особенное.»
Свет лампы дрожал, отбрасывая на стены причудливые тени. Они двигались, словно живые, и Томасу казалось, что он видит в них отражение своих собственных метаний.
«Видишь ли,» – старый аптекарь сделал ещё один шаг вперёд, и свет лампы выхватил из темноты глубокие морщины на его лице, – «есть знания, которые могут быть… опасными. Особенно для молодых умов. Они как пламя – могут согреть, а могут сжечь дотла.»
Флакон в рукаве словно пульсировал в такт ударам сердца. Томас чувствовал, как эликсир внутри него зовёт, манит, обещает раскрыть все тайны, спрятанные за словами старого аптекаря.