В тот день он закончил первый эксперимент с новым составом. Он был похож на обычное успокоительное, но действовал иначе. Гораздо тоньше. Человек даже не замечал изменений – просто начинал иначе смотреть на мир. Становился… мягче. Восприимчивее к чужой боли…
Анна-Мария заходила в тот день. Смотрела, как он работает. В её глазах было столько доверия… Иногда Томасу становилось не по себе от того, что он вынужден скрывать даже от неё истинную природу своих исследований. Но разве у него был выбор?
Те, кто правил этим городом, этим королевством, не оставили ему иного пути. Они отравили всё вокруг своей жадностью, своей жестокостью. И если для исцеления этой болезни требовались особые средства… что ж, пусть так. В конце концов, разве не говорят лекари, что иногда горькое лекарство необходимо для исцеления?
Лестница в доме Крамера скрипела под ногами Томаса, когда он поднимался к комнате его сестры. Три капли эликсира, принятые перед визитом, обостряли каждый звук, каждый запах. Болезнь… её присутствие он почувствовал ещё внизу – тяжёлый, удушливый дух, пропитавший даже дорогие гобелены на стенах.
Беатриса Крамер лежала в постели, окруженная подушками из венецианского шёлка. Её лицо, когда-то красивое, теперь напоминало восковую маску. Только глаза – яркие, лихорадочные – выдавали, что в этом изможденном теле ещё теплится жизнь.
Из записей домашнего врача семьи Крамер:
«…и все известные средства оказались бессильны. Господин Крамер не скупился на лекарства, выписывал снадобья даже из столицы. Но болезнь госпожи Беатрисы словно насмехается над всеми нашими попытками…»
Осматривая Беатрису, молодой лекарь уже знал, какое лекарство ей предложит. Не просто отвар от боли – нечто большее. Тот самый новый состав, над которым работал последние недели. Он не только облегчит страдания, но и создаст тонкую, почти незаметную связь между лекарем и пациентом.
Крамер стоял рядом, нервно перебирая свои янтарные чётки. Его собственная болезнь – Томас видел её следы в желтизне белков, в испарине на лбу – тоже требовала лечения. Что ж, у молодого лекаря найдётся лекарство и для него… Особое лекарство.
В своих зашифрованных записях Томас отметил:
«Формула нового состава почти совершенна. Три дня облегчения, потом – неизбежное возвращение симптомов, но уже более острых. И единственное, что может помочь – новая доза. Тот, кто однажды попробует это лекарство, будет возвращаться снова и снова. Не из-за жадности или злого умысла – просто потому, что иначе уже не сможет…»