Он бросал им вызов. Не мечом или золотом – нет. Он покажет им город, где каждый человек может жить достойно. Город, где справедливость – не пустой звук. И когда люди увидят, что такое возможно… Даже самые тёмные тени не смогут устоять перед светом правды.
Бургомистр снова не мог уснуть. Сидел в кабинете до рассвета, перебирая в памяти события последних месяцев. Что-то происходило с ним – что-то необъяснимое. Словно пелена спала с глаз, и он видел город совсем иначе.
Раньше все было просто: налоги, порядок, власть. Он знал, как устроен мир – богатые правят, бедные служат. Но теперь… Теперь каждое утро бургомистр просыпался с странным чувством. Будто внутри что-то изменилось, словно кто-то зажег свечу там, где раньше была тьма.
В тот день бургомистр подписал указ о снижении налогов для ремесленников. В зале совета поднялся настоящий переполох. Советники вскакивали со своих мест, размахивали руками, их лица багровели от возмущения.
«Казна опустеет!» – кричал казначей, судорожно перебирая счетные книги. «Мы не сможем платить жалование страже, содержать городские службы!»
«Это безумие!» – вторил ему старший советник, его цепь с печатью города звенела при каждом резком движении. «Если королевский наместник узнает… если весть дойдет до столицы… Вы понимаете, что творите? У нас нет права принимать такие решения без одобрения короны!»
«Подумайте о последствиях!» – прокурор города стучал кулаком по столу. «Сначала ремесленники, потом торговцы потребуют того же. Это подорвет сам фундамент нашего общества!»
Но бургомистр словно со стороны слышал их голоса. Они доносились будто сквозь толщу воды, теряя свою силу и убедительность. В голове звучали другие слова – спокойные, мудрые рассуждения Томаса о том, как процветание простых людей ведёт к процветанию всего города. О том, как богатство, распределенное справедливо, умножается, подобно хорошо посеянным семенам.
Странно… Он помнил этот разговор, помнил убедительные доводы. Но было что-то ещё – что-то в глазах лекаря, в его голосе. И это «лекарство от мигрени», которое тот давал… После него мысли становились такими ясными, такими правильными.
Иногда бургомистр ловил себя на мысли: не околдован ли он? Не опоили ли его чем-то? Но потом приходил Томас со своим лекарством, и все сомнения растворялись в удивительном покое. Он видел мир словно заново – ярче, чище, справедливее.