– Переоцениваю?! – пропел Лейтенант, выпрямляясь. – Какой ты дипломат!
Он мягким движением ладоней закрыл альбом и вдруг со всего маха грохнул им о стол, но сказал тихо, пристально глядя на Мамонтова и наклоняясь к нему:
– Я с этим бульдогом… в бой не пойду! – сверля глазами собеседника, Лейтенант снова откинулся к переборке, и несколько минут в каюте висела тишина. – И я загадку разгадаю: откуда в нем столько прыти… Шесть месяцев на корабле, а прямо божок! – топит, г… мажет. Помнишь, как он начал? Две недели приглядывался, а потом собрал офицеров и понес матом: бездельники, неучи, я с вами дерьмо жрать не собираюсь… Что ж, думаю, круто, оскорбительно, но может и дела будут крутыми… А это он себе пьедестал сооружал! Дерьмо у него в почете. И с буксирами – как ловко масло в огонь подлил!
Мамонтов был явно обескуражен. Все знали уже, что старпом у них не подарок. Но старпомовская должность вообще собачья, не лаять нельзя…
– Удивляешь, – смягчал Мамонтов. – Из тех он, самых обычных!.. И причем, очень неглупый, может быть, далеко пойдет… Я кое-что о нем расскажу.
– Подожди! – резко оборвал его Лейтенант. – Я сам тебе сначала скажу самую суть, чего информаторы тебе никогда не донесут. Не будем туфту гонять…
II
Лейтенант взял в руки кусочек «дикого» опала – темно-огненной окраски, очертаниями головы зародыша динозавра, и стал крутить его и вертеть на стекле стола.
– Это было сегодня, сразу после швартовки. Он вызвал командиров швартовых команд… Крики, грязная брань при матросах… Ладно. Но я добился у него аудиенции – перехватил на минуту, когда все разошлись, и сказал негромко: «Зачем, товарищ старпом, человека ставить на четыре точки?» Он повернулся ко мне, и я прочел по лицу, скольких усилий стоит ему снизойти до разговора со мной. «Обращайтесь строго по уставу. Мне нужны подчиненные! Тебя! – и он двинулся в мою сторону, вытянув руку – я особо об этом предупреждаю». Мне пришлось изготовиться, здоровяк… «А я думал, единомышленники нужны!» Он замер, он искал реальный смысл этого слова.
Лейтенант наклонился к Мамонтову, положив руку на кресло-вертушку:
– Слышишь, Серж? Себе-то я не могу врать: он стоял и переводил это слово на свой язык. И потом выдал, вперемешку с матом, конечно: «Я вас вытряхну из мешка ваших проблем – сюда! ко мне! – и он показал себе под ноги. – Мыслители мышиные! Корабль должен идти, стрелять…» А я вставил: «В цель попадать». Он исподлобья: «Не с кем!» – «А не топчи людей!..»