Улыбка у приборщика быстро скисла. Да и Лейтенант был невесел, хотя все вышло так, как и предвидел.
– Вот он-то знает грань! он идет по ней. Какая у него служба? Ты думаешь, он – боевой номер? Моряк? У него есть корабль и плечо друга? Ты думаешь, он умеет плавать или держаться на воде? Ответы знаешь лучше меня! Ничего у него нет! Вся его жизнь сейчас – лавирование между кулаками и пинками, между боевым постом и камбузом… Как у крысы. А если дойдем до Сохлака и будут бои, мы его… спишем за ненадобностью?
Лейтенант словно поперхнулся, и пальцы на поднятой правой руке выписывали какие-то немыслимые фигуры.
– Матрос Сенцов! боевое крещение надо отметить. Давайте выпьем чаю.
И он налил воды в полуторный кофейник, включил в розетку, усадил матроса в кресло-вертушку – как раз между офицерами – и сразу получилось нечто действительно торжественное. Мамонтову затея понравилась. Он повеселел, словно отвлекся от своих тяжелых мыслей, и придвинулся к столу.
Матрос держался молодцом. Перестал стесняться своего посиневшего левого глаза, которым повернут к особисту, и пояснил бодро:
– О стойку… По трапу спускался… поспешил.
– Ладно, Сенцов, – опять нахмурился Лейтенант, когда они посмеялись над «невезучим» глазом, – мы со старшиной будем разбираться с этими «стойками»… А ты скажи нам: как старпома называют между собой матросы?
Приборщик быстро глянул на старлея и повесил голову. Мамонтов положил ему руку на плечо:
– Ты чего? Не военная тайна, а мы не трибунал.
Не поднимая головы, матрос улыбнулся и ответил негромко:
– Америкашка.
Пришел черед изумляться Мамонтову, потому что он точно знал: нет никакой связи прежнего места службы старпома и нынешнего.
– Так и зовут?
– А что? – и матрос хитренько посмотрел на Мамонтова и рассказал довольно ловко. – Говорят, приборщик его придумал. Собирался старпом на свой редкий сход, в ресторан, а приборщик гладил брюки… Старпом собирался, веселый, просмотрел еще какие-то документы, встает из-за стола, потягиваясь, говорит: «Что-то затомилось-зачесалось, кому-то вломится сегодня, а Вася?» И засмеялся во весь зубатый рот, как американец. Вася тоже засмеялся, а сам потихоньку подальше от старпома…
Мамонтов катался по койке в приступе смеха, Лейтенант улыбался, натянуто и сухо.
– Но почему «америкашка», Владик? – Мамонтов едва одолел смех. – Вы что, так хорошо знаете их? Ты там был?