Докурив и отряхнув сумку, Снайпер двинулся дальше, надвинув картуз почти на нос, так что видел только асфальт под ногами и больше ничего. Ничего больше и не хотелось видеть. Жора всегда точно знал, о чем можно говорить с девушкой, а о чем молчать. Знал, когда надо быть твердым, а когда мягким. Что такое учеба, а что – пустая трата времени. Он знал твой интерес лучше тебя самого. Жора, заменивший ему и брата, и отца… А откуда знал? И что он знал еще?.. Рыцарь, ставший просто воспоминанием…
Однажды, сказал, счастливо и сладко жмурясь: «Кимчик, я разгадал великую тайну!.. Девушки у нас – национальное богатство! Факт общеизвестный. А почему так? Все просто! У нас отцы – не самцы разовые! Они любят крошек своих до самоотречения. Потом, когда те подрастают, между ними из чужих зубов забор глухой! Но память о бездонной любви – неисчерпаемая глубина подросших девчат. Память неосознанная, а значит неодолимая. Излишняя нежность ее – бывает не к месту, излишняя привязанность – не всякий оценит, принимая за навязчивость… Все оттуда! А она упорствует, она ищет, ищет любовь почти родственную, до самоотречения… Учти, Кимчик, наши девушки знают о любви высшей с пеленок…»
Чем остерегал Жора, Снайпер, к сожалению, тогда понять не мог. Теперь перед глазами стояла малютка, сжимающая фуражку, будто живое и родное существо. Мысль не могла ни объять, ни принять явление. И уже не хотелось думать. Конечно, ее любили, ей радовались, но почему она так запросто брошена?
* * *
Он подошел к блок-посту, оглядел его… Минимум десять лет, как ушел отсюда последний наряд, охранявший бухту от «друзей» япошек и америкосов. Ржавый шлагбаум был отведен в сторону и прикован навечно к бетонной чушке толстой цепью – он никогда не сможет никого остановить…
Сейчас там, на пирсе, похоже, гуляют не только ветры… Гомонила орда, наряженная в морскую форму. Да, орда – его наметанный глаз сразу отметил безначалие, впрочем, довольно обычное, когда моряки подолгу «прописываются» на берегу. Никто и никогда не заметит и не остановит там постороннего, если тот хоть что-то смыслит в «организации» службы вояк…
Снайпер присел на чушку, снова закурил, утопая в волне отвращения и к сигаретам, и к предстоящему знакомству с ордой.
– Тащкапл… У вас закурить найдется?
Снайпер приподнял картуз и оглянулся на блок-пост. У дальнего угла стояла линялая фигура матроса, готовая в любой момент скрыться или подойти, если поманят. Снайпер скосил глаза влево и вправо, зная, что от гопников можно ожидать действий по сценарию американского боевика, и подал знак фигуре приблизиться.