И Горшок что-то почувствовал. Уже когда Пашка сел, он внимательно посмотрел на него и негромким окриком остановил поварешку разводящего, уже зачерпнувшего из термоса «от души».
– Хватит ему и половинки! Пусть попостится перед вахтой.
И черпак послушно замер над миской чужака с «Дерзкого», но все-таки борщ пролился в нее обильно, а в нем – Пашке сегодня везло – оказался и кусочек мяса.
Вскоре годки важно удалились, явно вынашивая некие планы на ночь: они у них всегда были… Но добавилась еще одна забота – голодные желудки. А к Пашке сразу подсел Никонов, дружок из крейсерских, и тихонько сообщил, что грозный каплей возможно… муж красавицы Дианки. Старшина едва не поперхнулся своей любимой пшенкой.
– Фантазер, Леха! – наконец проговорил он, а у самого сразу замкнулось: как просто объясняются тогда его придирки к Горшку. Неужели, правда?..
– Я с ним говорил! – и Никонов рассказал о неожиданной встрече с земляком на блок-посту, где он разрабатывал старые залежи чинариков для полторашников, а заодно и «осваивал» прохожих.
– Так он пошел за ней? Она там?
– Да. Горшок чем-то удружил тем типам, и вот она здесь… – Никонов хотел что-то добавить, но не успел.
III
Дверь распахнулась и вошел Крылов, взглядом хозяина окидывая помещение. «Караси», нахохлившись, сидели в своем уголке – отогревались. Старшина вдруг ласково позвал Никонова:
– Наука, во двор! – и вышел, не закрыв дверь.
Леха сразу сник и, не взглянув на своего задушевного собеседника, сполз со скамьи и пошел к выходу. Почувствовав недоброе, Пашка быстро допил теплый чай и тоже вышел. Уже вечерело, но лампочку у входа еще не зажгли.
Крылов вел Никонова к штабелям, где курили годки. А выше за сопкой скопище туч с чудовищными апокалипсическими очертаниями дожирали позднюю зарю… Но повыше остался один проблеск, один просвет небывалой чистоты и глубины, он сохранял нежно-золотисто-зеленый цвет и уводил взгляд сквозь тучи в такую высоту и даль, обещал такие открытия и красоту, что все остальное, кроме этой лазурной точки, казалось никчемным и смешным мгновением…
Пашка вздохнул. Наступающий вечер быстро стирал ощущения и следы визита странного каплея, и он всерьез пожалел, что очищающий шквал не пришелся на утро. Конечно, он не предполагал, что еще далеко не вечер, а только начало событий, в которых ему и никому другому уготована главная роль.