– Свет во тьме… – прошептал он, и прожилки на руке затрепетали.
Тишина.
Элиас лежал на шкуре, весь в поту. Круг был разорван, свечи оплавлены до оснований. Кайран, стоя на коленях, вытирал окровавленный нож.
– Ты жив. Пока что.
– Что это было? – Элиас поднял дрожащую руку. Прожилки поблёкли, но не исчезли.
– Она попыталась прорваться через тебя. – Кайран бросил в огонь обугленные кристаллы. – Ритуал не очистил тебя. Он лишь… отсрочил конец.
Элиас встал, шатаясь. Кольцо на пальце было холодным.
– Значит, это бесполезно?
– Нет. – Кайран повернулся, его лицо впервые выражало нечто похожее на уважение. – Ты увидел её лицо. Настоящее. Теперь ты знаешь, что ей не всё равно.
Он указал на север, где багровое зарево Цитадели пульсировало, как рана.
– Она боится, что ты увидишь её слабость. Поэтому нападает.
Элиас сжал кольцо. Слабый свет брызнул из-под пальцев.
– Тогда я пойду туда. И заставлю её бояться ещё сильнее.
Кайран усмехнулся, разводя костёр заново.
– Урок усвоен. Теперь спи. Завтра начнётся настоящая охота.
А где-то в темноте, за границей круга, кристалл Ночного Змея, треснувший пополам, тихо смеялся голосом Малании.
**Глава 13: Встреча с тёмным существом**
Лагерь тонул в багровых сумерках. Солнце, словно раскалённый уголь, прогорало за горизонтом, окрашивая небо в цвет запёкшейся крови. Элиас сидел у потухающего костра, водил пальцем по страницам гримуара Кайрана, стараясь запомнить извилистые линии символа «Пламени Душ». Чернила на пергаменте мерцали, будто реагируя на трепет его мыслей.
– Сосредоточься на каждой линии, – вспомнился голос Кайрана. – Символы – это не рисунки. Это ключи, которыми ты взламываешь реальность.
Внезапно воздух сгустился. Тихое шипение, словно масло на раскалённой сковороде, поползло из чащи. Элиас поднял голову, рука непроизвольно сжала рукоять меча.
– Кто здесь? – его голос прозвучал громче, чем он ожидал.
Ответом стал хруст ломающихся веток. Из-за ствола тысячелетнего дуба выползло нечто. Существо напоминало волка, если бы того слепили из теней и кошмаров. Его шкура переливалась, как ртуть, клыки были длиннее ладони, а глаза – два уголька, тлеющих в черепе. Но страшнее всего был звук: смех, вплетённый в рык, как будто десятки голосов издевались одновременно.
– Кайран! – Элиас вскочил, отступая к костру.