– Расскажите об отце? – вдруг перевел тему нежданный адвокат, и я поняла ход его мыслей.
В нашем городке разве что глухой не знал, чья я дочь. Гарри Тейлор – великий иллюзионист и экстрасенс. Дочка величайшего шоумена, гордости вонючей дыры под названием Аспен, где за каждым углом ошивается грешник с целым букетом из грехов и венерических заболеваний.
– Расскажу. Но при других обстоятельствах доктор.
– Почему же?
Я пожала плечами и поморщилась от боли. Алан поймал это движение и ужаснулся своей бурной фантазии. На каждом сеансе я говорила о Стивене, а мой лечащий врач будто представлял, что может быть лучше него… но каждый раз он оправдывал его и плясал под его дудку, уверяя, что у меня никогда не было детей.
– Мой отец был карточным шулером.
– Та-ак, за-ме-ча-тель-но, – смаковал каждый слог мужчина и ковырял дырку в металлическом столе сквозь несколько проткнутых белоснежных листов, – Зачем вы говорите это Эмили? Вы же прекрасно знаете, каким даром он обладал и как жестоко за это поплатился.
Такой идеальный. Вышколенный доктор.
Сегодня он был без белого халата, на нем был надет привычный черный бадлон, который он прятал под тканью камуфляжа психиатра в своем санатории для душевнобольных. Мне иногда казалось, что этот бадлон душит его, и его лицо то синеет, то снова приобретает здоровый свой цвет.
– Алан… а что со МНОЙ будет? – попыталась я быть встревоженной, но лишь одна и та же мысль паразитировала в моей голове, делая меня по-настоящему одержимой.
Я найду свою дочь во чтобы то не стало. Этот школьный автобус не мог уйти далеко, он слишком медленно ездит.
– Вас казнят, мисс Престон.
Моя голова упала на грудь.
Нет… нет… этого никак нельзя допустить.
– Дайте угадаю, – положил на стол ручку док и скрестил руки на груди, – Хотите сбежать, чтобы спасти дочь?
Я кивнула, и Драйв закрыл лицо ладонями, втягивая в себя весь кислород в крохотном помещении, стены которого и без того беспощадно давили на мои виски. Дышать стало сложно.
– Почему вы это сделали? – вдруг спросил мой адвокат и обвинитель в одном лице, мой священник, если хотите… которому я хочу исповедаться уже очень давно, но не знаю в чем.
Я никак не могу сосредоточиться на том, что действительно меня окружает. Я бы рада признаться в преступлении, но не могу. Я не до конца уверена… НО, одна правда все же существует!