– Прохлаждался, скажешь тоже, – примирительно произнес папа и, подойдя к маме, обнял ее сзади за плечи. – Такой непогоды я еще не видывал – думал, что живыми не выберемся. Даже телеграмму послать возможности не было и до нас почта не доходила. Все о вас думал – весь извелся, но пришлось продлить экспедицию – не могли же мы вернуться не солоно хлебавши. «Сам» нас под свое крыло взял, – и папа поднял указательный палец, показывая куда-то наверх.
Алиса недовольно закряхтела от того, что папа перестал обращать на нее внимание, но этого никто не заметил.
– «Сам»? – удивленно протянула мама.
– Премии теперь регулярно получать буду! Лучше прежнего заживем! Наверное, не такая уж у меня и поганая диссертация, как сплетничают про нее в институте. Ты права, кругом полно завистников! Ой, совсем забыл! Я сейчас, – воскликнул папа, выбегая из комнаты.
Надежда Петровна склонилась над Алисой и стала внимательно рассматривать ее лицо. Чтобы порадовать маму, Алиса улыбнулась ей своим беззубым ротиком и попыталась ухватить цепкой, крошечной ладошкой мамочкин тщательно завитый локон, чтобы сделать ей приятно.
– Господи, и в кого ты у меня такая страшненькая уродилась? В Андрея Савельевича, не иначе. Видела бы ты его малышей – цирковые уродцы какие-то, но и жена у него – не Афродита. Была бы ты хоть немного похожа на Максима Викторовича… Ну что за невезение!
– Вот, Наденька, это тебе. Французские, – расплылся в улыбке папа, протягивая маме какую-то нарядную коробку.
– Милый, какая прелесть! Где ты их взял? – распахнула та огромные зеленые глаза, обрамленные густыми черными ресницами.
– Андрей Савельевич специально для тебя передал. Так и сказал: «Николаша, побалуй Надежду Петровну, а то она, поди, измаялась вся, покуда от тебя вестей ждала». И про то, что меня начальником отдела назначили, сообщил. Больше никто рот открыть не посмеет, а то взяли моду по углам шушукаться, что публикации мои никудышные. А где они у меня теперь все будут? А вот где! – и папа резко выкинул вперед сжатый кулак, замахав им перед лицом ничего не понимающей Алисы. Девочка не на шутку испугалась и сморщив мордашку, зашлась истошным криком.
– Ольга Валентиновна! – позвала мама, и повернувшись к папе, игриво произнесла: пойдем в спальню, дорогой. Я так соскучилась.
– Так ребенок же плачет, – растерянно произнес папа, протягивая руки к Алисе, в неловкой попытке успокоить орущего младенца.