Бесполезно.
Холод идет изнутри, из самого чрева. Острыми иголками распространяется по телу. Не дает вдохнуть. На горло будто наступили.
– Дальнейшая судьба двоих людей, – мой дрожащий голос набирает громкость от злости и несправедливости. – Меня поставили перед выбором: либо они, либо наследство, оставленное отцом. Я без раздумий переписала все на мачеху, но даже тогда меня обманули. В итоге я лишилась всего. Моя мачеха бессердечна, а ее дети еще хуже, – последние слова я выкрикиваю надсадно.
Когда, кажется, вот-вот рухну на пол от бессилия, меня вдруг сжимают сильные руки. Носом уткнувшись в стальную грудь Назара, я повисаю на нем и плачу. Рыдаю, что есть мочи, в кои-то веки ощущая себя нужной, услышанной, защищенной.
Грубые ладони Назара успокаивающе поглаживают мою спину. Касания такие приятные и уютные. Осторожные, словно он боится меня раздавить.
Я сквозь махровую ткань халата чувствую, какие у него горячие руки.
В его объятиях спокойно. Ни проблем нет, ни прошлого, ни воспоминаний. Момент поставлен на паузу.
Сердечко екает в груди, пульс скачет от тесной близости. Слезы высыхают на разгоряченной коже, а руки его по-прежнему гуляют по мне, к себе прижимают.
Задираю голову и встречаюсь с его волчьим взглядом. Зрачки бегают по моему полыхающему лицу.
Он хочет мне помочь. Оградить от всех бед. Я чувствую это. Не могу ошибаться.
– Познакомишь? – спрашивает с хрипотцой.
Я моргаю, потеряв нить разговора от непривычной нежности.
– С кем?
– Со своей злой мачехой, разумеется, – нисколько он не шутит.
Это заставляет напрячься.
– Не думаю, что это хорошая идея.
– А ты больше не думай. За тебя теперь я думать буду, – весьма убедительно заявляет он.
Назар выпускает меня из рук и достает что-то из заднего кармана.
– Кажется, ты кое-что потеряла, – улыбнувшись, передает мне паспорт с узнаваемой обложкой.
Восторгу моему нет предела!
Подскочив на месте, я вешаюсь Назару на шею. Визжу от радости прямо ему в ухо. Держать себя в руках не получается совсем. Эмоции переполняют меня, что кажется, взорвусь.
Не сдержавшись, я вжимаюсь губами к его щетинистой щеке. Целую и только потом понимаю, что позволила себе лишнего.
Назар в удивлении вскидывает свои широкие брови. Я прочищаю горло от першения, заливаясь краской стыда.
– Извините… меня… Это случайно вышло.