Но лучше не становилось. Время шло, и наша дочь начала умирать прямо у нас на глазах. Умирать от голода. В обеспеченной семье. С полным холодильником еды. Каждый вечер за семейным ужином она съедала в десять раз меньше необходимого. Мы смотрели на это, и нам тоже не лез кусок в горло. Лишь только у Марко был отличный аппетит, он ничего не понимал и развивался, как того требует возраст. На свой девятый день рождения Кэрол весила как шестилетняя она же. Каким-то непостижимым чудом она все же при этом росла. Дальше она начала терять сознание в школе. Каждый звонок телефона, когда Кэрол не было дома, вызывал у меня панические атаки. Я ужасно боялась, что с дочкой снова могло что-то случиться. Она сводила нас с ума. Ее мало интересовала жизнь, окружающие и учеба. Она не переживала за средние и плохие оценки, она была опустошена морально и физически. Школьный психолог считал ее абсолютно здоровой психически. Ее поведение было адекватно, без проявления агрессии. Частный психотерапевт тоже не мог достучаться до нее. Вскоре врачи поставили диагноз – дефицит массы тела, и мы водили ее в клинику на витаминные капельницы. Но и это была только лишь временная мера для поддержания иммунной системы, и она не решала проблему.
Наступил день, когда на очередном приеме у врача мне сообщили, что у дочери анорексия и что нам придется положить Кэрол в больницу, где ей поставят более точный диагноз и начнут срочное лечение. Так как тот темп, с которым Кэрол теряла вес, не обещал ничего хорошего, до точки невозврата, когда организм уже не сможет воспринимать пищу, оставалось всего два килограмма, и рисковать в данной ситуации не представлялось возможным. Также я узнала, что по статистике подобных заболеваний у детей в таком возрасте и с такими симптомами, шансов уже немного. Врач был со мной откровенен, так как это был знакомый моего однокурсника, и тот попросил его отбросить любую врачебную этику и дать мне максимально реалистичную статистику и оценку происходящего. И он сказал мне правду. Он сказал: «Проблема в том, что у Кэрол даже не анорексия, она мало ест, но она не занимается булимией, у нее нет комплексов внешности, как это обычно случается у больных анорексией подростков. Ваша дочь физически здорова, она проходит любые психологические тесты. Ваша дочь просто не хочет жить. А такие вещи медицине и психологии неподвластны. И когда наступит та самая граница, врачам ничего не останется, как накачать ее химией. Ее сознание будет просто затуманено, она снова начнет есть, но это будет не она. Это будет не ее выбор. Вы сохраните тело своей дочери, но не ее осознанную личность. Бывают случаи исцеления. И вам необходимо срочно что-то предпринять. Потому что, когда она переступит порог больницы, то реальных шансов останется уже немного. Сейчас их тоже немного. Я не знаю, чем вам помочь, кроме правды».