Рассмотрев третью (самую существенную) часть этого триединого вопроса, обратимся теперь к его начальной (самой конкретной) части. Ответ на вопрос, кто был автором текста трактата «О заблуждении языческих религий», можно дать если и не исчерпывающий, то вполне удовлетворительный. Единственная рукопись трактата приводит полное имя автора: Юлий Фирмик Матерн (Iulius Firmicus Maternus) с добавлением аббревиатуры VC = V(ir) C(larissimus) «муж преславный», что должно указывать на принадлежность к сенаторскому сословию, тогда как другое произведение того же автора, «Учение» (Mathesis), сообщает имя «Юлий Фирмик Матерн Младший» (Iulius Firmicus Maternus Iunior) или «Юлий Фирмик Матерн Сицилийский» (Iulius Firmicus Maternus Siculus) с тем же уточнением «муж преславный».
Вывод о времени написания трактата представляет материал самого текст: поскольку в трактате неоднократно упоминаются сыновья Констатина Великого, братья-императоры Констанций и Констант [11], terminus post quem – это 343 г. н. э., когда Констант совершил упомянутый в трактате (28, 6) поход на север Британии против пиктов и скоттов, terminus ante quem – 350 г. н. э. – год смерти того же императора Константа.
Вскоре после написания трактата «О заблуждении», в 355 г. оставшийся в живых Констанций, скрепя сердце, назначил соправителем, «цезарем» своего двоюродного брата Юлиана, который станет в 361–363 гг. императором-реставратором языческих верований и войдет в историю с данным ему христианами прозвищем Отступник, что, в свою очередь, вызовет ответную реакцию, создав Юлиану романтический ореол защитника античной культуры в целом. При Юлиане произойдет бурная реакция против наступления христианства. Первостепенную роль в идеологической политике Юлиана сыграют культ Солнца и примыкающий к нему культ Митры, посредством обряда которого Отступник «очистился» от христианства [12].
Однако вскоре Юлиан погибнет в персидском походе, и язычество снова уступит первенство христианству, которое добьется окончательной победы к концу IV в., великого века борьбы верований: эта победа будет отмечена упомянутыми выше эдиктами Феодосия Великого.
Накал идеологической борьбы в трактате «О заблуждении» весьма печальным образом получил отображение в труде Фирмика как литератора. «Как автор “О заблуждении” он чувствует призвание разоблачить языческую религию как козни дьявола и позаботиться об ее искоренении. Это самоощущение здесь превалирует над литературной рефлексией по поводу собственного труда. Он, очевидно, даже и не задумывался над тем, что слова могут убивать, но – печальное первенство! – никто из латинских писателей до него не делал насильственное подавление инакомыслящих своей открытой литературной целью», – констатирует нежелательный для культурного явления экстремизм М. фон Альбрехт