Она знала, что, все равно, успеет собраться значительно быстрее остальных пассажиров.
Новенькая, ещё не успевшая полностью утратить характерный запах упаковки, форма Патрульного, аккуратно сложенная, ждала у кровати. Девушка потянулась за одеждой и ощутила, как в правой кисти, отголоском острой боли, ожило совсем недавнее напоминание о том, что форма Патрульного на плечах – это не просто элегантность и максимальное удобство, но и постоянная ответственность, даже если находишься в официальном отпуске. Надежда положила руку на колено. Через всю ладонь по крутой дуге расположился четкий ряд ещё заметных алых точек. Точно такая же дуга украшала руку и с тыльной стороны кисти. Девушка растерла травмированное место кончиками пальцев левой руки, убирая боль и оставшиеся следы, одновременно вспоминая каким образом, заработала это ''украшение''. Пять дней назад, в космопорту Накасты Надежда ждала начала посадки на лайнер. Всё пока шло, как и хотелось. Её не только приняли в Патруль Контроля, но и дали возможность слетать на Талькону, чтобы вернуть перстень, пока корабли не пригнали с Локма.
Откуда появился потный, до крайности возбужденный толстяк, Надежда не поняла, так как была полностью погружена в свои не очень веселые мысли. Но он клещом повис у неё на рукаве и с довольным криком:
– Наконец-то я нашел хоть одного Патрульного в этом дурацком космопорту! – буквально поволок её за собой.
В коридоре, соединяющем пассажирскую и грузовую части космопорта, собралось около двадцати любопытствующих: людей с разных планет, естественно, накастовцев и даже двух представителей Арахны. Они толпились возле закутка, образованного грузовыми контейнерами, заглядывали туда, дотягиваясь через головы друг друга, и все разом говорили, говорили на разнообразно искажаемом интерлекте. Толстяк закричал, перекрывая общий шум, чересчур высоким для мужчины, но очень сильным голосом:
– Да разойдитесь же вы, наконец! Я привел Патрульного!
Не переставая шуметь и, с любопытством оглядываясь на Надежду, зеваки всё же расступились, давая ей пройти.
В углу сидел детёныш рептилоида: маленький, белёсый, до предела напуганный. Он таращил желтые глазищи и отчаянно свистел.
– Видите! Видите! – кричали Надежде в уши, – он ничего не понимает! Он бросается! Он опасен! Девушка круто повернулась к толпе, успокаивающе подняла руки и, стараясь выглядеть как можно спокойнее и увереннее, приказала: