Но, похоже, нападавшие не застали обитателей Аничкового дворца врасплох. Едва первый из офицеров попытался влезть в окно, как изнутри прогремел выстрел – и нападавший, взмахнув руками, рухнул вниз. Судя по звуку, стреляли из ружья. БТР резко остановился у распахнутых ворот садика, а «Тигр», в котором ехала я и еще два спецназовца ГРУ, остановился в десятке метров от парадного крыльца. Мы выскочили из машины и бросились ко входу в здание. В руке у меня был АПС, а вместо длинного драпового пальто, прямо поверх платья, был надет броник.
Офицеров, штурмовавших дворец, было четверо. Один из них, похоже, был подранен часовым или полицейским. Он прижимал ладонь к окровавленному боку и держался в стороне от товарищей. А те остервенело ломились в мощные дубовые двери парадного входа, пытаясь их выломать.
Они явно не ожидали нашего появления, и заметили нас лишь тогда, когда «спецы» открыли огонь на поражение из своих АК-9. Они даже не успели удивиться перед тем, как умерли. Я едва успела крикнуть бойцам, чтобы они живьем взяли подстреленного офицерика. Тот и не думал сопротивляться. Он переводил полный удивления и ужаса взгляд то на меня, то на моих «терминаторов» – те и вправду выглядели настолько непривычно и угрожающе, что даже в наше время террористы не выдерживали, и, бывало, пачкали свои штаны.
Пленного обезоружили и связали. В саду раздалось несколько выстрелов (похоже, из «нагана»), потом десятка полтора коротких очередей из «калаша». Окончательно поставила точку в этом деле очередь из КПВТ. Наступила тишина.
В рации, лежавшей в кармашке моего броника, прозвучала условная фраза: «Фея, я Пятый, у нас все ОК. Шесть «двухсотых», два «трехсотых». Еще двоих слепили теплыми. С нашей стороны без потерь. Охраняем дворец со стороны «Катькиного садика» и Невского. Как меня поняли, прием».
Я ответила: «Пятый, я Фея. Охраняйте, и доложите в штаб Османову. БТР подгоните к Сергиевскому дворцу – похоже, эти уроды могут и туда сунутся. А я буду выводить Гневную. Как меня поняли, прием».
Получив подтверждение, я осторожно подошла к дверям дворца. Они были изрядно попорчены, но назначение свое выполнили – натиск нападавших выдержали. В окнах первого этажа я увидела испуганные бледные лица дворцовых слуг. Поняв, что опасность миновала и нападавшие обезврежены, они, по всей видимости, доложили об этом Марии Федоровне.