— Да не люблю я кофе! — вскричал Оникс, заставив Мари исчезнуть
со сцены. Она решила, что лучше не спорить с человеком, у которого
в руках молоток.
Оникс даже не подозревал, насколько легким окажется разрушение в
сравнении с созиданием, причем речь шла не о физическом чувстве.
Его переполняла свобода, несмотря на то, что он готовился продать
свой талант конвееру по производству шаблонных кошек.
— Мне больно, — услышал он нечеловеческий хрип. Скульптор
обернулся и пошел на звук. Хрип исходил от крупного осколка — одна
из голов гидры. — За что, создатель?
Оникс взял глиняную голову обеими руками. Гидра была не самым
мерзким из его творений, хотя попалась под горячую руку одной из
первых.
— Хорошо, ты имеешь право на вторую жизнь, — сказал он, убрав
голову статуи на полку. — Ты будешь как новенькая, стократ лучше
прежнего. Не стыдно будет показать. Я тебе даже крылья
сделаю...
Ноги его ослабели от усталости, а голова потяжелела. Перед
глазами замаячила картинка, похожая на символ трефовой масти;
почему-то она вызывала у него тревогу. Возможно, Мари права. Утро
вечера мудренее, можно и прилечь, а завтра разделить статуи на две
группы — те, что еще можно спасти переделкой, и те, которые
закончат свой жизненный путь в качестве осколков на дне мусорного
бака. Оникс завалился на постель.
— Тебе лучше не спорить со мной, Мари, — сказал он. — Я тут
вспомнил, как незадолго до нашей встречи уничтожил человека в
России, сам при этом не покидая Франции.
Мари устрашилась.
— Почему? Что он сделал?
— Мне? Ничего плохого. Но он обладал силой, которой был
недостоин.
Он не упомянул другие мелкие обстоятельства того дня, которые
делали всю ситуацию куда менее пафосной.
— Это был маг сорока с чем-то лет, с большим опытом, — продолжал
Оникс. — Теперь представь, что я смогу сделать с тобой, если вдруг
сочту нужным.
— Тебе не придется, — заверила Мари дрогнувшим голосом.
Откровенность Оникса была неожиданной для нее, по сути, он только
что впервые рассказал жене о своей жизни хоть какой-то факт.
Ее обидело, что этот факт был таким. Беспочвенная
угроза. Разве Мари дала какой-то повод усомниться в ее
лояльности?
Через пару часов Мари услышала его храп и поймала себя на мысли,
что за четыре года совместной жизни ни разу не видела мужа спящим.
Она всегда списывала этот факт на то, что Оникс — непревзойденный
трудоголик, ложится позже ее, а встает раньше, выкраивая для работы
каждый возможный час.