Храп бы настолько зычным, что мешал Мари работать. Она подошла к
кровати и перевернула мужа на бок, к счастью, тот был далеко не
тучного сложения. Лицо его, до того момента безмятежно-блаженное,
подернулось нервным тиком, это заставило Мари вздрогнуть. Она
погладила Оникса по предплечью, и когда удостоверилась, что все в
порядке, вернулась к работе.
Мари не знала, что в тот момент, когда она пошевелила тело
Оникса, его глубокий сон стал более поверхностным, и в него
прорвались жуткие голоса, раздавшиеся эхом в мозгу сновидца.
— Им больно! Ты убил их! Ты убил их!
Тогда он проснулся и вспомнил, что надо довести кое-какое дельце
до конца.
Катрин
В дверь постучали.
— Месье Волко’в!
— Войдите, — пробормотала Катрин, подняв лицо от подушки.
— Месье Во...о... — в дверях застрял парнишка-официант, имени
которого она не помнила. Как-то на Ж. Жан, Жак, Жерар, какая
разница... Дверь захлопнулась, а Катрин снова опустила голову на
подушку. Да, надо запереть дверь. Или хотя бы одеться. Мало ли что
он сейчас подумает, увидев жену начальника полураздетой и с
размазанным макияжем. А, плевать, что он подумает. Завтра тут будет
уже другой Жан или Жак. Или Мукаса из Уганды.
Стоило ей надеть халат, как в дверь начали судорожно стучать.
Катрин безо всяких вопросов отворила. Это был Максим, с порога
потребовав у нее объяснений, что произошло. Пока она собиралась с
мыслями и вспоминала, что это она должна заставлять его объясняться
и просить прощения за глупые шутки, муж заявил:
— Жюль сказал, что ты пьяна.
— Я? Нет!
— А ну-ка подыши на меня! Фу, куревом несет. Да что с тобой
такое?
— Это с тобой что такое? Подослал мне своего клоуна!
«Катючка-колючка», выдумать же надо такое! Разве красиво, бить по
больному, ворошить покойников? Что я тебе сделала?
Она искренне надеялась, что под ее испепеляющим взглядом
обвинителя Максим тут же повинится и пообещает, что больше так не
будет, но реакция была прямо-таки противоположной.
— Что ты несешь, какие покойники? Да, ты не пьяна, ты
обкурена!
— Неправда!
— Несешь херню, глаза красные, — он схватил ее за ворот халата и
подтащил к себе.
— Я, может быть, из-за тебя и плакала, потому и красные?
— Зубы мне не заговаривай! Кто продал тебе эту дрянь?
За дверью послышалось шушуканье.
— Тише, тебя официанты слышат, — сказала Катрин вполголоса.