– Ты изменилась, – замечает он. – Я тоже изменился. И я хочу принимать участие в воспитании дочери.
– Нет-нет-нет! – взмолилась я. – Умоляю тебя: сейчас же замолчи!
– Айлин, – произносит спокойно.
– Нет-нет! Это даже звучит ужасно! Ты наплевал на всех, Рамис. На наш брак, на меня, на детей…
Рамис морщится: я припомнила ему первую беременность…
Он дает знак своим людям, чтобы они закрыли дверь между основным залом и детской комнатой несколько плотнее. Его дочь, конечно же, не должна услышать о том, какой он монстр.
– Наплевал. Все это время ты проводил время с другими женщинами, отдыхал и жил в роскоши и богатстве, не спрашивая, как я.
– Я оставил полагающуюся тебе часть, – возражает вкрадчиво. – Ты не бедствовала, Айлин. Ты открыла свой бизнес, насколько я осведомлен.
– Открыла. Не бедствовала. Я вообще была счастлива, – я осекаюсь и обессилено опускаю руки вдоль тела. – Впрочем, это тебя не касается…
– Теперь касается, Айлин. Нам есть что обсудить, и я хочу, чтобы ты не убегала, а слушала.
– А, может, сразу в спальню? Когда мне было восемнадцать, ты не говорил со мной, ты отводил меня туда.
– Я бы и сейчас это сделал.
Резко поднявшись со стула, который снова с грохотом падает, я хватаю со стола стакан с питьевой водой и выплескиваю Рамису прямо в лицу.
Отшатнувшись, я смотрю на лицо бывшего мужа и выставляю перед собой ладони.
Вот и все…
Вот и все…
Все его тело и костюм графитового цвета были облиты водой. Его красивое, немного обросшее лицо исказилось в гримасе недовольства, а кулаки с увесистым перстнем – сжались.
Когда глаза карего цвета превратились в жгучие черные, я поняла, что это уже совсем дурной знак.
– Сядь, Айлин, – цедит Рамис и тянется за салфетками.
– Тебе хорошо, ведь ты чувствуешь себя хозяином жизни и понимаешь, что ты сильнее меня – и физически, и финансово, поэтому ты сразу с порога пригрозил мне дочерью. Я все это понимаю. Но правда жизни такова, что девочку Айлин, которой было девятнадцать, ты отправил на аборт. Тогда она тебя, дурочка, еще любила. Но ее больше нет, Рамис.
– Сядь, я сказал!
– Тебя предупредили, что после аборта у девочки Айлин может больше никогда не быть детей, но ты все равно отправил ее в тот кабинет!
– Вероятность была мала!
– Ты наплевал на собственного еще не рожденного дитя! Мы с Селин не хотим тебя видеть и имеем на это право. Вот так, Рамис. И никак иначе. И никакого завтра не будет.