В.С.: Заметили ли вы другие изменения в себе, своем характере, привычках?
М.В.: (неуверенно) Да, и странные. Например, не могу есть мясо. Вызывает отторжение. Раньше был классическим мужиком – стейк с кровью и все такое. (улыбается) Жена шутит, что я вернулся хиппи. И еще… не знаю, как объяснить… у меня появилась какая-то… чувствительность.
В.С.: Можете ли вы сказать, что стали другим человеком?
М.В.:(смеется) Ну это вопрос философский. Мы же все время меняемся. Вот я до службы одним человеком был. А после армии другим вернулся. На жену, детей срывался, как выпью так вообще клинило. Хорошо это? Не думаю. А после зоны значит еще другой человек. С женой съехались опять. Она рада. Другой? Наверное. А какой я «такой»? Вот вы мне можете сказать? Если «другой» не я, то какой тогда я? Не знаете? Вот и я не знаю.
Институт прикладной психобиофизики располагался в неприметном здании сталинской постройки на Ленинском проспекте. Пять этажей серого камня, украшенные рядами кондиционеров, ничем не выделялись среди других научных учреждений, занимавших эту часть проспекта. Только небольшая, почти незаметная вывеска говорила о том, что здесь изучают одно из самых странных явлений современной России.
Вера поднялась по растрескавшимся ступеням, привычно кивнула охраннику на входе, приложила пропуск к турникету. Только оказавшись в холле, она почувствовала, как напряжение последних дней немного отпускает. Институт стал её домом больше, чем стерильная квартира – здесь она проводила большую часть времени, здесь имела цель, здесь чувствовала, что хоть немного приближается к разгадке тайн.
– Вера Игоревна! – молодая лаборантка, кажется, Катя или Кристина, Вера постоянно путала имена младших сотрудников, почти подбежала к ней. – Виктор Семёнович вас уже ждёт! Они там все собрались в его кабинете.
– Все? – Вера вопросительно подняла бровь. – Что значит все?
– Ну, директор и какие-то люди из министерства, я не знаю точно. Один в военной форме, полковник, кажется.
Вера нахмурилась. Присутствие начальства и военных никогда не сулило ничего хорошего. Возможно, вчерашние слова Николаева о тридцатипроцентном увеличении финансирования были лишь половиной новости.
Кабинет Николаева находился на третьем этаже. Когда Вера постучала и вошла, внутри действительно было тесно от собравшихся. Она сразу заметила директора института, профессора Лихачевского. Рядом с ним стоял Николаев, а чуть в стороне – высокий мужчина с военной выправкой в штатском костюме, но с выдающими его профессию коротко стриженными седыми волосами и прямой спиной. У окна стоял незнакомый молодой человек, который с интересом рассматривал книжные полки.