Мама, думалось ей, была почти такой же, как она сама, но только старше и выше – цветок того же сорта, но растущий на солнечной стороне сада. Наверняка в её грации, в том, как она склоняла голову или вскидывала тонкие запястья, была та же фейская нежность, нездешняя хрупкость, объяснимая физическими законами иного мира.
Оконные стёкла, вибрируя в унисон трубному басу из палисадника, дробили тишину звуками однообразной и неизменно доброжелательной соседской болтовни.
– А я думаю, что там за феи? – любезничал сосед, повисший на ограде в торопливой попытке флирта.
– Мы что ли?! – отмела Кура по-свойски.
Лалика немедленно высунулась в окно, желая больше подробностей этой потешной пьесы с провисшей романтической нитью. Открывшийся сверху вид чрезвычайно её позабавил: в своих крылатых костюмах тётушки напоминали гигантских мух, покусившихся на жизнь человечка, беспомощно ищущего спасения на заборе.
– Верно говорят, хозяйку и сад с возрастом не отличить, – сыпал он сомнительными комплиментами с претензией на житейскую мудрость. А сад хорошел неистово и безоглядно, пускаясь в авантюру цветения накануне ночных заморозков и тщательно пряча под зелёной свежестью останки иссохших оболочек.
Пора было отправляться на Главную городскую ярмарку, чтобы застать её в самом великолепном виде: пока не измялись флаги, не перегрелись напитки, не размякла выпечка, не выдохлись музыканты и никто никуда не упал и не убился. Лалика прихватила кошелёчек с несколькими монетками, припасёнными для нехитрых ярмарочных удовольствий, и выбежала из дома, от избытка чувств протаранив раскудахтавшихся тётушек и раззадорив Муту, одобряющую любую суматоху.
– Я на Ярмарку!
Ещё пара внимательных взглядов, и Кура точно бы опознала на платье детали абажура и тут же всыпала ей розг прямо по павлиньему хвосту, поэтому Лалика благоразумно поспешила ретироваться.
Главная Ярмарка по случаю Медолея захватила площадь Голубиного Восстания и, не втиснувшись парой шатёрных павильонов, отщипнула немного мшистого простора от соседнего пустыря. Периферийная часть Ярмарки была заполнена палатками с плодами земли, где лоснящиеся фрукты и овощи перекатывались с бока на бок в своих древесно-соломенных яслях, а ближе к центру располагались увеселительные балаганы, предлагающие забавы под любой порыв души: от гонок за заводной куропаткой до сражения на антикварных овощерезках. Посетители ярмарки приветственно вскидывали руки, завидев друзей, обнимались вопреки сопротивлению громоздких нарядов и щедро осыпали друг друга комплиментами – словно сыпали на головы конфетти. «Лалика!» – то и дело окликали её смеющиеся голоса знакомых. – Ты как лилейный тюльпан в росе!» И она озорно кружилась и махала им, гремя содержимым кошелька, как кастаньетами. А ей в ответ: «Шлейф! Осторожнее со шлейфом!»