Она включила лампы, протёрла пыль с приёмного стола и заварила себе вторую чашку чая – на этот раз с бергамотом. Любимая. За окном начинался дождь, как будто по расписанию. Всё шло, как всегда.
До тех пор, пока не вошла миссис Готье.
– Доброе утро, Эльза, – с порога сказала женщина, обмотанная цветастым шарфом, – надеюсь, у вас есть что-нибудь, чтобы отвлечься от дурных мыслей.
Эльза мягко улыбнулась:
– Только романы и рецепты счастья. И немного стихов о дождях. Что предпочитаете сегодня?
Миссис Готье вздохнула, поправляя шарф:
– Стихи – это прекрасно. Но, знаете… вчера я получила письмо. Настоящее. Не электронное, не открытку, а письмо. Без обратного адреса.
Эльза подняла брови:
– От кого?
– Вот в том-то и дело. Оно… странное. Как будто написано кем-то, кто меня знает. Слишком хорошо. Там были фразы, которые я сама говорю. Даже слова, которыми я зову покойного мужа. Кто-то будто подслушал меня в собственном доме.
Эльза замерла. Внутри, как дуновение сквозняка, мелькнуло воспоминание о ящике с номером 47.
– Может, это шутка?
– Может. Только таких “шутников” становится всё больше. Вон, учитель Бланшетт говорит, что его дочь тоже получила письмо. С намёками на то, что “её ошибка вернётся через кровь”. Вы представляете? Ей семнадцать! – голос миссис Готье дрогнул.
Эльза медленно поставила чашку на стойку.
– Эти письма… давно стали появляться?
– Недели две, не больше. Но… – женщина понизила голос. – Люди боятся. Их как будто читают изнутри. И они сбываются, Эльза. То, что в них – оно не просто совпадения.
Тишина. Только капли дождя по стеклу.
Миссис Готье взяла сборник Рильке, поблагодарила и ушла, оставив за собой запах сирени и ощущение чего-то неоконченного.
Эльза ещё долго сидела, не прикасаясь к чаю. Потом открыла ящик под стойкой, достала старую кожаную тетрадь – ту, в которую записывала странности. Страницу за страницей – заметки о книгах, забытых с пометками на полях, обрывках писем в страницах, затерянных именах в регистрах. Но сегодня она впервые написала туда нечто новое:
Письма без отправителя. Люди знают, что они правдивы. Как будто кто-то вытаскивает из них слова, которые они сами не готовы сказать вслух.
Ящик. Номер 47. На улице Шапель. Нужно проверить.
Она убрала тетрадь и впервые за много месяцев почувствовала: день может не закончиться так, как начался.