Поэтому его лицо озарилось улыбкой, в которой даже неопытный собеседник заподозрил бы прямой умысел, в то время как искушенный магистрат легко распознает наглую безнаказанность.
Мешочек с афинским серебром в руке галикарнасца призывно позвякивал.
Голос прозвучал требовательно:
– Список купцов, которые поставляют в порт библос[57]. Имена, названия кораблей, где остановились в Пелусии… Все, что знаешь.
Он намеренно назвал папирус принятым среди купцов ойкумены профессиональным названием, чтобы заявить о себе как об оптовом покупателе. Портовый распорядитель должен почувствовать: афинянин пришел с серьезными намерениями и не собирается уходить с пустыми руками.
Однако египтянин оказался тертым калачом и от прямого ответа уклонился:
– Я ничего не знаю… Мое дело – следить за порядком в порту, обеспечить продавца торговым местом, принять плату за хранение товара… По пелусийскому руслу много поставщиков приплывает. Все они первым делом отмечаются у Табнита, у нас так заведено… Мне купец приносит остракон[58] от Табнита, а я в обмен даю ему тессеру с номером места… За именами иди к Табниту.
Он показал рукой на стеллаж из стеблей тростника, где в ячейках лежали стопки керамических черепков, исписанных крючковатыми финикийскими буквами.
– Кто такой Табнит? – не отставал Геродот, потряхивая кошелем из черной юфти.
Египтянин заинтересованно покосился на золотой сфрагис на пальце гостя с изображением бегущего гонца и надписью «Афины». А тот его и не прятал, наоборот, демонстративно выбивал дробь по мошне.
Чтобы отделаться от навязчивого эллина, пришлось сказать правду:
– Глава финикийской общины Пелусия… «Руббайон» на их языке… Короче, «начальник»… Он всех местных поставщиков папируса знает, потому что без его ведома не заключается ни одна сделка в порту с участием финикиян.
– Где его найти? – примирительным тоном спросил Геродот.
Когда египтянин объяснил, гость снова растянул рот в улыбке не то бесстыжего уличного сутенера, не то циничного и прижимистого восточного ростовщика – трапезита.
Перед тем как уйти, галикарнасец ловко выстрелил серебряной монетой, а египтянин так же ловко ее поймал. Того, как он подозрительно сдавил ее гнилыми зубами, Геродот уже не увидел.
Дом Табнита находился рядом с болотом Барафр. Время паводка ахет еще не наступило, поэтому топь сильно воняла подсохшим илом, а белые египетские цапли, не теряя времени даром, долбили в вязкой зеленой слякоти все, что шевелится.