Назир кивнул. Новая работа, новое испытание. Он мог бы попросить воды – горло пересохло, губы снова начали трескаться. Но что-то – упрямство или гордость – не позволило ему это сделать. Не перед Аш-Шарифом. Не давая ему удовольствия видеть свою власть.
"Сначала докажи, что достоин, – сказал он себе. – Потом проси".
Работа продолжалась.
Дни слились в однообразный ритм тяжелого труда. Каждое утро Аш-Шариф придумывал новые задания, каждое грязнее и тяжелее предыдущего. Назир чистил отхожие места, выделывал шкуры животных, ремонтировал обувь, которую разбойники изнашивали в своих походах.
Первые два дня были настоящим испытанием. Мышцы, истощенные жаждой и голодом в пустыне, протестовали против нагрузок. По ночам тело сводило судорогой, и он кусал одеяло, чтобы не кричать от боли. Воду и еду ему давали по минимуму – ровно столько, чтобы выжить и работать. Но даже это было лучше, чем смерть в песках.
"Это только временно, – говорил он себе по ночам, разминая сведенные судорогой икры. – Скоро они увидят, что я могу быть полезен иначе". Но проходили дни, а его положение не менялось. Хуже того – он замечал, как постепенно меняется его собственное восприятие. То, что казалось унизительным в первый день, теперь просто было работой. Границы его достоинства размывались вместе с воспоминаниями о прошлой жизни. Они таяли как утренняя роса под безжалостным солнцем пустыни.
Он не жаловался, не просил пощады, не выказывал усталости. Каждую задачу выполнял тщательно, методично, находя самый эффективный способ. Разбойники наблюдали за ним с растущим интересом. Сначала это была лишь забава – смотреть, как городской житель пачкает руки. Затем – удивление. В конце недели – нечто похожее на уважение.
– Странный он, – говорили они между собой. – Не как другие городские. Не ломается.
Назир слышал эти разговоры и ощущал странное удовлетворение. Он проходил их испытания. Становился частью этого мира, пусть и на самом его дне. Но что-то в нём сопротивлялось полному принятию. Он всё еще был инженером. Всё еще мыслил, анализировал, искал решения. Даже выполняя самую грязную работу, он не переставал замечать детали – как распределяются запасы воды, как организовано хранение еды, как устроены и поддерживаются шатры.
На пятый день Самира лично пришла проверить его работу – Назир чинил прохудившуюся кровлю одного из шатров, используя инструменты, которые сам же и улучшил, заметив их неэффективность. Он придумал способ соединять кожаные полосы так, чтобы они не пропускали воду даже при сильнейшем ливне – старая храмовая техника, которую он адаптировал к местным материалам.