Где-то на границе сознания – шёпот.
"Тебе не нужно помнить.
Не нужно искать.
Доверься.
Мы перепишем всё заново.
Без боли. Без страха. Без неё."
Я продолжил идти.
Тропинка вывела меня к дому.
С виду – тот же. Мои вещи внутри. Машинка на столе. Фотография Алины на стене. Потрескавшийся чайник.
Но что-то было… неправильно.
Я подошёл к столу.
На машинке лежал лист бумаги. Свежий. С надписью:
"Он проснулся. Всё это был сон.
Алина – в постели.
Лес – просто лес.
Он больше не пишет."
Я замер.
Медленно обернулся.
И увидел Алину.
Она стояла у окна. Улыбалась.
Тепло. Ласково. По-настоящему.
Как в те дни, когда она снимала меня тайком на плёнку, пока я не смотрел.
– Доброе утро, – сказала она. – Ты опять говорил во сне.
Я хотел поверить.
Каждая клетка хотела.
Я чувствовал, как что-то внутри сдаётся. Как будто тело само принимало решение – «да, хватит, это реальность, хватит бороться».
Я сделал шаг к ней.
– Я… – начал я.
Но вдруг – из-под рубашки на груди – выпал лист бумаги.
Я поднял его.
Почерк – мой. Слова – не мои.
"Если ты читаешь это – ты всё ещё в книге.
Она не настоящая.
Это редактура.
Спасай воспоминания. Пока они – твои."
Я поднял взгляд.
Алина смотрела прямо на меня.
Её глаза… исчезали. Становились чёрными пятнами. Как чернила, которые размыли дождём.
Лицо плавилось. Тени расходились по щекам, губам, глазам.
– Не надо, Лёша… – прошептала она. – Просто закончи.
И тогда я понял.
Они переписывают меня.
Они не просто меняют прошлое – они делают это через мою веру в него.
Каждая выдуманная улыбка. Каждое фальшивое воспоминание.
Это не призраки.
Это правки.
Тьма редактирует.
Я закричал.
Разметал машинку. Схватил страницы. Вырвал их из лжи.
Всё, что было во мне – вспыхнуло. Вспомнилось. Озеро. Колодец. Рука. Крик. Шёпот. Слово. Перо.
Я рванул к двери.
Выскочил.
В снег.
В реальность.
В боль.
Снег был настоящим.
Холод бил по лицу.
Воздух – горький, как первое воспоминание о смерти.
Я упал на колени.
Руки дрожали.
Но на пальцах – чернила. Настоящие.
Я всё ещё писал.
И где-то там, вдалеке, в городе, среди полок и огоньков, она это знала.
Она тоже держала эти страницы.
И они не могли исчезнуть, пока она верила в них.