Я подошёл к двери. Она была закрыта. Замок – старый, железный, ржавый. Под дверью – тонкая полоска света.
Точно как в записке.
Я постучал. Ответа не было.
Снег усилился. С неба сыпались не просто хлопья, а тяжёлые белые сгустки, как если бы кто-то сверху рвал вату. Я снова постучал.
– Алина? – голос сорвался, хрипел.
И тут я услышал писк радиостанции. Едва различимый. Как в детстве, когда ловил сигналы дальнобойщиков на старом приёмнике.
– Приём… если ты слышишь…
– Станция 3… код 16…
– Она рядом…
Слова шли вперемешку с шумом. Мешались с голосами. Среди них – один отчётливо выделялся. Женский. И знакомый.
– Алексей, если ты читаешь – я знаю, ты слышишь.
– Всё… здесь не случайно.
– Помни, ты писал про поезд, помни про аварийный вход, про…
Шум. Треск.
Связь оборвалась.
Я обошёл здание. Сзади была дверь – полураскрытая. Вела в старый склад, где пахло соляркой, мокрыми досками и чем-то, чего не должно было быть в этом мире.
Шаг за порог – и я оказался в темноте. Фонарь снова трещал. Не хотел светить. Я шёл вслепую, рукой щупая стены. И вдруг – свет впереди.
Не лампа. Экран.
Проекционный экран. Как в школе, когда показывали диафильмы. Только на нём – не сказка.
На нём – я.
Сижу за столом. Пишу. В этом же помещении. Те же стены. Те же ящики. Камера стоит где-то рядом, но я её не вижу.
Я смотрю на экран – и на себя.
А потом… я поднимаю глаза и смотрю прямо в камеру.
И говорю:
– Если ты это видишь, значит, ты снова здесь.
Я остолбенел. Голос мой. Но лицо… чуть старше.
Он продолжает:
– Меня зовут Алексей Векшин. Я писатель. Или был.
– Я не знаю, сколько ты здесь. Но ты читаешь то, что писал я.
– Значит, у тебя есть шанс.
Он берёт лист бумаги. Показывает в камеру. На нём – карта. Станция, колодец, дом. И… озеро.
– Тебе нужно туда. Всё началось у воды. И закончится там.
– Но будь осторожен. Тьма не просто следит. Она – читает. Она редактирует.
– Не верь глазам. Не верь себе. И… если увидишь Алину – спроси у неё, что мы забыли в Питере зимой восемь лет назад.
– Если она не помнит – это не она.
Экран вспыхнул и погас.
Темнота стала гуще.
Я вышел наружу.
Снег закончился. Лес снова стоял молча.
Я держал карту – настоящую. В руке. Не мираж.
И на ней – путь. Через лес, мимо колодца, к озеру, названному «Вороново».
Где всё и началось.
И где, возможно, ещё можно всё исправить