Горихвостка застыла на кончике ветки, раскачиваясь на ней, как на качелях. Лео глубоко затянулся и выпустил дым через нос. Если за ним кто-то следит, то видит просто орнитолога-любителя, решившего выкурить сигарету. Кроме горихвостки, он сегодня видел достаточно редкую в этих местах желну. Даже сделал несколько фото, если вдруг случайно дело дойдёт до разбирательства. Сам Лео в роли наблюдателя за птицами казался себе правдоподобнее, чем чувствовал себя в роли журналиста, охотника за сенсациями. Он аккуратно потушил окурок о подошву и по привычке присыпал его землёй. О его присутствии здесь никто не должен знать. Всё будет выглядеть случайно, как сама судьба.
Он встал с земли ещё до того, как услышал шуршание шин, возглас Крамера и звук падения чего-то тяжёлого. Звякнул металлический сигнал, стальная рама тяжело ударилась о землю. Всё затихло, но там, внизу, тихо стонал человек. Лео начал спускаться с уклона, стараясь попадать ногами в свои старые следы.
– Эй, всё в порядке? – громко спросил он.
Странно, у него даже не возникало мысли, что Крамер, падая с велосипеда, может свернуть свою стариковскую шею или размозжить голову о камень или ствол дерева. Об этом должна позаботиться удача. Лео спустился на дорожку, жалея, что не надел очки с простыми стёклами. В очках он приобретал совершенно беззащитный вид. Впрочем, это хорошо действовало на женщин, а Крамеру явно будет некогда его разглядывать.
Велосипед лежал посреди дорожки, переднее колесо было искривлено, из него торчали спицы. Руль пропахал в земле глубокую борозду. Шина была разорвана, как негодная салфетка. Лео ногой столкнул ветку с торчащими гвоздями в пруд. Крамера нигде не видно. Лео осмотрелся, увидел три оставшиеся ветки и тоже столкнул под воду, ногой раздвинув заросли водяного ореха. Спохватившись, Лео закатал рукава рубашки, чтобы была видна татуировка. Из кустов справа послышался стон и Лео рванулся туда, чувствуя сопротивление гибких веток.
Крамер лежал на боку, спиной к Лео, поджав под себя ногу. Рубашка была разорвана, и в прорехе было видно голое тело. Крови нигде видно не было. Лео наклонился над Крамером и спросил:
– Вам помочь?
Он сделал максимально участливый голос. Крамер застонал в ответ и слабо махнул рукой.
– Давайте, я вам помогу.
Лео нагнулся и ощутил острый запах одеколона. С трудом он аккуратно перевернул Крамера на спину, тот издал глубокий, исполненный страдания стон. Глаза Крамера были закрыты, а лоб пересекала глубокая ссадина, сочившаяся красным. Несколько капель крови стекли в правую глазницу, перечеркнув лоб и переносицу красными полосками, сделав лицо похожим на тетрадь нерадивого ученика. Лео подхватил старика под мышки и попытался оторвать того от земли. Крамер был тяжёл, как будто наполнен ртутью. Лео мысленно выругался, не убирая со своего лица маски сострадания.