Кайрон выпрямился, его лицо стало каменным, а рука легла на меч.
– Она моя, – сказал он, его голос был как удар хлыста. – Доставите весть в столицу: я следую с ней один. Король получит её, когда я решу.
Солдат нахмурился, его глаза скользнули к Эларе, но он кивнул и ушёл, его шаги растворились в тумане. Элара смотрела на Кайрона, её сердце колотилось. Он мог отдать её. Почему не отдал?
– Ты не пугай меня, – сказала она, её голос был тише, но в нём был вызов. – Я найду правду. И если моя деревня пострадает, я найду способ уничтожить тебя.
Кайрон повернулся, его глаза были буря.
– Упрямая, – сказал он, его голос был низким, почти мягким. – Это убьёт тебя. Но не сегодня. Идём.
Она шагнула за ним, её сапоги хрустнули по камням, а нить клятвы пылала, напоминая, что её враг – её единственный шанс выжить. И это пугало её больше, чем всё остальное.
Дорогие читатели,
Перед вами – моя первая книга. Это особенное для меня путешествие, полное вдохновения, сомнений, ночных раздумий и тихой веры в то, что слова могут ожить на страницах.Я пишу от души и с надеждой, что смогу передать вам чувства героев, атмосферу мира, который я создаю, и ту магию, которую сама когда-то находила в книгах других авторов.
Я учусь, ошибаюсь, стараюсь и верю, что эта история найдет отклик в вашем сердце. Прошу строго не судить, ведь для меня это лишь начало пути. Спасибо, что идёте рядом.
С любовью,
Anna Rash
Костёр потрескивал, бросая алые отблески на чёрные деревья, чьи ветви, как когти, тянулись к звёздам. Лес Астериона был живым, его шёпот – в шелесте листвы, в далёком вое ветра – напоминал Эларе о доме, о её деревне, где она лечила раны и зажигала надежду. Но здесь, в этом проклятом месте, надежда была хрупкой, как стекло. Элара сидела на мёрзлой земле, завернувшись в накидку, которую Кайрон бросил ей без слов. Нить клятвы ныла на запястье, но она чувствовала его – его гнев, его боль, его тайны, – и это было как яд, текущий по её венам. Она могла использовать это. Она должна была.
Кайрон сидел у костра, его меч лежал рядом, а серые глаза скользили по лесу, как у волка, чующего добычу. Его плащ был пропитан сыростью, а шрам на брови казался глубже в свете огня. Она заметила, как его рука невольно коснулась груди, и нить клятвы отозвалась, посылая жар по её телу. Она чувствовала его страх, его вину, и это пугало её. Но она была травницей, привыкшей находить жизнь в смерти. Она найдёт правду в нём.