И тут чья-то железная хватка вцепилась ему в воротник рубахи и рывком выдернула из-под ног несущейся толпы. Шмуэль замотал головой, пытаясь проморгаться. Перед ним стоял старик. Очень старый, судя по пергаментной коже и спутанной седой бороде, но с глазами, горевшими неистовым синим огнем. Одет он был в нечто среднее между балахоном ученого и лохмотьями бродяги, перепачканное сажей и чем-то подозрительно зеленым. От старика несло озоном и той самой серой еще сильнее, чем от воздуха вокруг.
– Шляешься тут под ногами, книжный червь! – прорычал старик голосом, скрипучим, как несмазанная телега. – Мозги совсем в фолиантах оставил? Жить надоело?
– Я… я… спасибо, – пролепетал Шмуэль, пытаясь нашарить очки.
– «Спасибо» в карман не положишь, – буркнул старик, но хватку не разжал. Он огляделся по сторонам цепким взглядом хищной птицы. – Так, значит, все-таки рвануло… Мерзкие дилетанты! Предупреждал же гильдию – не лезьте к эфирным потокам без должной подготовки!
В этот момент со стороны порта донесся новый звук – низкий, вибрирующий гул, от которого волосы на затылке вставали дыбом. Небо над гаванью окрасилось в ядовито-зеленые и фиолетовые тона.
– Плохо, – констатировал старик. – Очень плохо. Кажется, кто-то пробил дыру не туда, куда собирался. Придется вмешаться, пока эти неучи не выпустили что-нибудь совсем неаппетитное. А ты… – он снова вперил в Шмуэля свои горящие глаза. – Держись за мной, если не хочешь стать закуской для какой-нибудь твари изнанки. И постарайся не путаться под ногами еще больше!
Старик – маг, это Шмуэль понял сразу, кто еще мог так спокойно рассуждать о «тварях изнанки» посреди хаоса? – развернулся и решительно зашагал сквозь редеющую толпу обратно, к источнику катастрофы. Он не бежал, но двигался с такой уверенностью и скоростью, что Шмуэлю едва удавалось поспевать за ним, скользя по грязи и спотыкаясь.
Они миновали разрушенную таверну, из окон которой валил черный дым, перешагнули через тело стражника в помятой кирасе. Воздух становился все гуще, дышать было трудно. Зелено-фиолетовое свечение над портом пульсировало, и в его неверном свете Шмуэль увидел их.
Из разлома в реальности, зиявшего над причалами кривой, рваной раной, лезли существа. Сложно было описать их форму – они словно состояли из клубящегося мрака, обрывков тумана и острых, как бритва, костяных наростов. Они двигались дергано, неестественно, и издавали звуки, похожие на скрежет стекла по металлу.