Шаман открыл глаза, а крик всё ещё метался по землянке. Мальчик скорчился на шкурах, завернувшись в мягкий мех. Было холодно, как зимой. Шаман потянул за низ маски, как и каждый раз ожидая, что она приросла к лицу навсегда, но она, как обычно, снялась без труда. Он отложил маску, провёл ладонью по бритой голове. Бубен и колотушка лежали рядом. Шаман захотел встать, но у него не было сил.
В землянку, путаясь в шкуре, ворвалась Сойка, за её спиной маячили ещё какие-то люди.
‒ Что с ним? ‒ крикнула она, и из её рта вырвались клубы пара.
Она бросилась к сыну, упав на колени и едва не растоптав бубен. Шаман поджал ноги, чтобы дать больше места. Сойка обняла мальчика и прижала его к груди, из глаз её текли слёзы. Прочие люди заглядывали внутрь и не решались войти.
‒ Мама? ‒ спросил мальчик, открыв глаза.
Старому шаману нужен был ученик. Охотников в роду было довольно, и ещё один, пусть и обученный метко стрелять из старого однозарядного ружья, не принесёт столько пользы, как шаман. Без шамана роду нельзя. Старик, хоть и не хотел заглядывать в будущее, путешествуя по нижнему миру, понимал, что не много лет ему осталось. Уже давно он присматривался к детям в стойбище и не видел никого, кто может стать помощником. А тут мальчик сам проявил невиданные колдовские способности, без подготовки пересёк границу миров и сумел вернуться обратно.
***
Так Ручей стал учеником шамана. Каждое утро приходил он в запретную землянку, а вечером возвращался. Каждую новую луну старый шаман понемногу отрезал от длинных волос Ручья и сжигал их на очаге, где никогда не гас огонь. Когда волос не останется, Ручей побреет голову, получит новое имя и станет полноценным шаманом. А пока старик иногда отпускал мальчика на охоту за белками или птицей. Пусть новый шаман знает, каково это ‒ быть охотником, пусть духи леса и воды посмотрят на него, привыкнут, примут. Когда он станет шаманом, люди будут кормить его, давать одежду, построят ему новую землянку. Старый шаман давно не охотился, давно не брал в руки ружья, хотя берданка с изрезанным узорами прикладом хранилась у него, заботливо завёрнутая в шкуры.
Лето несколько раз сменило зиму, и волосы на голове Ручья стали совсем коротки. Старый шаман ещё больше постарел и высох, но ум его оставался по-прежнему цепок и ясен. Он передал Ручью все свои знания, и теперь просто ждал, пока Отцы Рода позовут его к себе. Всё чаще он задерживал взгляд на маске Духа смерти, даже перевесил её из дальнего угла ближе к свету. Теперь Ручей совершал путешествия в нижний мир один, и путешествия были успешны. Охотники добывали много соболей, куниц и белок, рыба хорошо ловилась, а дети рождались крепкими и здоровыми. Старый шаман уже давно наточил старый тонкий нож, чтобы обрить голову Ручью, но имя дать ему он не мог. Имя не приходило, духи молчали. Шаман спрашивал юношу, как называют его духи в нижнем мире, но тот просто разводил руками. Духи всех называют одинаково ‒ человек, но это имя уже принадлежало самому первому шаману сорок поколений назад.