В ответ последовало молчаливое кивание. Никто не осмелился перечить. Все понимали, что Колесов не шутит. И что лучше не испытывать его терпение.
А через два дня Колесова сняли с должности, новый главный врач вызвал Олега к себе, приказал сидеть у себя в палате и вообще не высовывать носа. Иначе он пойдет из госпиталя, не долечившись, а последствия проникновения в задний проход может привести к выпадению толстой кишки и недержанию кала, ведь он не хочет быть ходячим туалетом. Олег шел по коридору, опустив голову, стараясь не закричать от раздирающей его боли в душе. Он с кем- то столкнулся, поднял голову, на него смотрела Аня, она держала свои вещи. Улыбнулась и вдруг поцеловала его в щеку.– Держись, у тебя все получится.
Его больше никто не трогали, все обходили стороной. Пытался позвонить домой, но телефон был отключен. А соседские телефоны не помнил.
Ангара тихо неспешно несла свои воды, несмотря на его внутреннее смятение. Он смотрел на темную воду, и ему казалось, что она зовет его, обещая покой и забвение. Забвение от боли, от унижения, от предательства, которое он не совершал.
Он закрыл глаза, чувствуя, как ветер треплет его волосы. Вспомнил лицо Муджахада, его слова- "У каждого есть предел. Так какой у тебя предел Али? Я хочу знать" Но он не остановился. Он верил, что сможет доказать свою невиновность, что сможет вернуть себе честное имя. Но теперь… Теперь он понимал, что Муджахад был прав. Предел достигнут.
Он открыл глаза и сделал шаг вперед, но вдруг ветер принес запах хлеба, такого родного и домашнего. Он огляделся, он стоял на Нижней Набережной, недалеко хлебный завод и институт педагогический. Церковь, Костел, Вечный огонь. Его словно потянула туда. Огонь горел ровно и спокойно, он оглянулся на стену серого дома, где были выбиты имена героев, а он предатель. Предатель. Предатель кричал огонь, предатель кричали буквы на стене, Предатель, вдруг рванул ветер пальто. Олег с трудом стоял на ногах, тело молило о отдыхе, но он не мог дать ему его. Он, шатаясь, пошел в сторону Ангары, Спасская церковь белым пятном притянула его. На вывеске проблескивали буквы -музей. Но это церковь где был ОН, бог.
– Помоги, прошу тебя, помоги!– Прошептал Олег. А Ангара текла, словно вторя его отчаянию. Он смотрел на церковь, на ее белые стены, словно на последний оплот надежды. Музей… Какая ирония. Его жизнь, его прошлое, его честь – все превратилось в экспонат, выставленный на всеобщее обозрение, оплеванный и оклеветанный.