Каждый раз, закрывая глаза, он видел только одно слово: Дом.
Без координат. Без адреса.
Только ощущение: там что-то ждёт.
Он обошёл все архивы, пыльные библиотеки, букинистические лавки.
Протирал пыль с атласов. Перечитывал забытые справочники.
Спрашивал у стариков на остановках:
– А вы не слышали о доме там, за пустырем, за станцией?
И всегда слышал в ответ одно и то же:
– Там ничего нет.
Но он знал: есть.
Не для глаз. Для сердца.
Поиски заходили в тупик.
Он снова и снова возвращался к букинисту, показывал карту, умоляя рассказать хоть что-то.
Старик только качал головой и исчезал за грудой книг, будто сам боялся того, о чём знал.
Город смотрел на него чужими, стеклянными глазами.
Он приходил на отмеченные на карте места, искал взглядом старые дома, касался холодных стен – в надежде почувствовать слабую дрожь прошлого.
Иногда он просто закрывал глаза и вдыхал воздух осени – мокрый, тяжелый, пахнущий тлением и молчанием.
Словно искал дверцу в другое время.
Люди косились.
Один мужчина даже пригрозил вызвать полицию.
Но он не мог остановиться.
Что-то внутри шептало:
"Ищи.
Не сдавайся.
Ты почти нашёл."
Иногда ему казалось, что он ищет не место.
А время.
То самое, где его сердце билось бы в такт пространству.
Где дождь был бы тёплым, дома – живыми, а люди – не чужими.
Но карты молчали.
Атласы молчали.
Даже его собственные шаги по улицам звучали, как эхом потерянной надежды.
Путь был где-то внутри.
Там, где разум не имел власти.
Однажды, когда осень пахла уже не надеждой, а сыростью и прощанием, он почти сдался.
"Нет никакого Дома," – сказал он себе.
"Нет волшебства."
Он попытался начать новую жизнь.
Познакомился с девушкой.
Она любила старые книги.
Тосковала по ушедшим эпохам.
Смеялась его мечтам.
Он позволил себе верить, что можно быть счастливым здесь.
В этом мире.
С этим человеком.
Он даже улыбался.
Пытался забыть карту.
Но пустота внутри не исчезала.
По ночам он вставал с постели, подходил к окну, смотрел в тёмное небо и клялся:
"Я вижу её. Она всё ещё там."
И тогда сердце его стонало:
"Ищи."
В промозглый день они гуляли в парке.
Листья липли к земле тяжелыми клочьями.
Воздух был насыщен тленом и мокрым ожиданием.
Он шёл рядом с ней, слушал её голос – и чувствовал, что его сердце бродит где-то далеко.
Девушка остановилась.
– Ты как будто не здесь, – сказала она. – Ты будто ищешь что-то, чего я не могу тебе дать.