– Они очевидны, цезарь! Нерон неплохо усвоил греческую и римскую грамматику. Читает произведения известных авторов. Тяготеет к поэзии, пытается сочинять стихи. Но для совершенства требуется время.
– Каким наукам ещё научил?
– Мальчик познал геометрию, необходимую для постижения законов пространственных отношений предметов друг к другу. Тем более что геометрия близка к астрологии.
– А это зачем Нерону?
Вопрос императора не смутил воспитателя.
– Общеизвестно, что звёзды во Вселенной движутся по непреложным путям для каждой. Кому открывается смысл небесного движения, тот обретает особую силу, называемую предчувствием. Благодаря предчувствию возможно предугадать судьбу человека, её изменения, и не только в личном плане. От обоснованного предсказания нередко зависит исход мировых событий.
Клавдий только сейчас заметил, что Сенека стоит у двери, поэтому жестом подозвал поближе и так же жестом пригласил присесть на край императорского пиршественного ложа, показывая, что заинтересован в продолжении разговора.
– Я слышал, что ты ещё обучаешь Нерона географии. Объяснишь, зачем она ему понадобится?
– Без всеобъемлющих знаний о территориях, подпадающих под власть императора, трудно представить могущество Римской империи. Причём исток могущества не только в обладании землями, но и в народах, проживающих в центральной части, на Западе и Востоке. Мой ученик должен чувствовать себя не только частью семьи императора, но и частью своего народа.
Клавдий некоторое время молчал, осмысливая услышанное. Но было непонятно, доволен ли он ответами Сенеки. Наконец спросил:
– Я наслышан о строптивости юнца. Иногда родная мать с ним не совладает. Как тебе удается учить Нерона?
– А я его не учу!
– Как тебя понимать?
– Я не преподаватель. Я наставник.
– В чём же разница? – удивился император.
– Преподаватель показывает собственные познания в предмете, не утруждая себя заботами о том, как воспринимает их слушатель. Преподаватель уверен в собственном превосходстве над знаниями слушателя. А наставник, прежде всего, выясняет, насколько ученик понятлив, и лишь затем излагает мысль, будто приглашая ученика в путешествие. Я не принуждаю Нерона запоминать, мне достаточно облечь слова в доходчивую для осмысливания форму, чтобы он сам, своими усилиями дошёл до остального – достроил картину воображаемых образов, где я показал лишь фрагмент. Такой подход позволяет ученику лучше усваивать знания, ведь знание, добытое самостоятельно, ценится гораздо больше.