Он шагнул за пределы станции и словно очутился в другой реальности. Медленный ритм, старинные дома с потемневшими черепичными крышами, маленькое кафе у дороги, где кто-то сушил зелёный чай. Дети катались на велосипедах, пожилой мужчина поливал гравий у ворот своего дома.
"Коморэби", – вспомнил он это слово. И понял, что сделал правильный выбор. Солнце пробивалось сквозь листву, играя тенями на земле.
Он добрался до озера к вечеру. Солнце уже начинало клониться к горам, окрашивая воду в оттенки янтаря и персика. Легкие волны тихо плескались у каменистого берега. Вокруг – ни души, лишь стрекотание сверчков и дуновение ветра.
Пока он шёл по тропинке вдоль воды, заметил фигуру у самого края. Кто-то сидел на складном табурете с удочкой, терпеливо глядя на гладь. Это был пожилой мужчина в широкополой шляпе и простом жилете. Он заметил приближение, но не обернулся – просто кивнул, будто ожидал его.
– Вечер хороший, – произнёс он наконец, глядя всё так же вперёд. – Не часто сюда кто-то приезжает просто так.
Он не знал, что ответить, но сел неподалёку на большой плоский камень. Они молчали, и это молчание не было неловким. В нем было ощущение времени, остановленного на мгновение.
– Смотреть – это хорошо. Но главное – почувствовать. Это место говорит тихо, если слушать.– Ты турист? – спросил старик спустя некоторое время. – Вроде того. Просто хотел… посмотреть. —
Мужчина протянул вторую чашку с чаем, которую заранее приготовил в маленьком термосе. Чай был горьковатым, с оттенком трав и чего-то древесного. Очень настоящий. Очень местный.
Когда солнце почти скрылось, старик встал.
– Я здесь бываю часто. Если захочешь – приходи ещё. Не для рыбы. А чтобы не забывать.
Он ушёл вдоль тропы, так же тихо, как и появился. А он остался – с чашкой в руках, смотря на воду, где отражалось небо.
Поезд уходил рано утром. Анатолий всё ещё зевал, когда шагал по перрону станции, стараясь не расплескать кофе из бумажного стаканчика. Вокруг было оживлённо, но по-японски чинно – поезда приходили точно по расписанию, люди двигались слаженно, словно танцоры на репетиции.
Он сел у окна, и электричка почти сразу тронулась. Город за стеклом медленно вытягивался, теряя этажи и стеклянный блеск. Токио отступал, оставляя позади суету и неон, а впереди начинался другой мир – с деревьями, среди которых прятались домики под черепичными крышами, и длинными полями, по которым то тут, то там ползли тракторы.