Я тут же отвела взгляд. Сигарета вдруг стала во рту неуместной.
– Чего уставилась? – пробормотала я себе под нос. – Глаза у него, как у кота, что сосиску украл и теперь философствует.
Я прошла мимо, не оборачиваясь. Но чувствовала – он смотрит. Или это солнце так припекало?
– Девочка, ты у него хоть имя узнала? – услышала я за спиной голос бабы Клавы, что шла с пакетом, словно знала, где надо появиться.
– А вы, случаем, не в сговоре? – фыркнула я.
– Мне что, делать нечего, как вас тут сводить? – усмехнулась она. – Но парень-то хорош. Новенький. Рисует хорошо. В очках – значит, умный. И с собакой гуляет. Значит, воспитанный.
– Собаки – это плюс, – кивнула я, стараясь не улыбнуться слишком явно.
– Вот и умничай. Главное – при нём не кури. А то подумает, что ты с характером.
Я засмеялась и пошла дальше. А в голове уже крутилась сцена, как мы случайно сталкиваемся где-нибудь носами, как в кино. Только в моей версии я роняю сигарету, а он – книгу. Или наоборот.
Когда я захожу в дом, солнце ещё светит в окна – длинные тёплые лучи ложатся на скатерть, на стену, на посуду в буфете. Ощущение, будто время здесь замерло – или просто решило идти вразвалочку, как баба Клава со своей палкой.
Бабушка хлопочет у плиты, в футболке и своей любимой юбке в крупную клетку. На ней домашние тапки, и волосы собраны в пучок, но уже немного растрепались. Я скидываю кеды у двери и, не спеша, иду на кухню. Воздух пропитан запахом жареных оладушек и яблочного варенья – знакомый, родной аромат, от которого внутри становится спокойно.
– Садись, – говорит бабушка, не глядя. – Остывает уже. Компот на подносе, налей себе.
Я наливаю – холодный, с вишней, терпкий. Сажусь, делаю глоток, и он настолько кислый, что глаза слегка жмурятся. Боже, как же я по всему этому скучала.
– Сегодня гуляла, – говорю просто, не отрываясь от тарелки. – Сначала бабу Клаву встретила. Сказала, что я изменилась, повзрослела. А потом выдала, что если бы у неё был телефон с камерой, она бы тиктоки снимала со своим гусём.
Бабушка прыскает от смеха.
– Ещё бы. Этот гусь всех собак гоняет. Один раз на Толстого бросился, так тот с велосипеда свалился. Представь, пенсионер и гусь в уличной драке.
– У неё характер не поменялся – громче всех на улице и первая в очереди за сплетнями, – кивает бабушка, ставя передо мной тарелку с горячими оладьями.