Ницше в Италии - страница 3

Шрифт
Интервал


…невольно растроганная,
моя душа, аккорд арфы,
запела сама по себе
песнь гондольера,
трепеща в многоцветье блаженства.
Кто-нибудь слышит?
*

Книга «Ницше в Италии» – настоящая жемчужина в море биографической литературы о выдающемся философе. И она не случайно входит в блистательную коллекцию Пуртале «Жизнь выдающихся людей» [Vie des hommes illustres], которую писатель посвятил знаменитым музыкантам – Шопену, Листу, Вагнеру, Берлиозу, а так же покровителю искусств Людвигу II Баварскому.


Да, Ницше не прославился как композитор, хотя и страстно стремился к этому. Однако на протяжении всей его творческой жизни музыка находила в его трудах совсем иное, не менее яркое выражение. Уже раннее сочинение философа «Рождение трагедии из духа музыки» не только обессмертило его имя как бесстрашного мыслителя, бросившего вызов господствующей тогда эстетической традиции, но и стало символом его собственной, непокорной судьбы, в которой отразилась борьба и единство двух грандиозных, бунтующих в нём начал: мысли и музыки. Если же обратиться к позднему Ницше, то именно «в знамении музыки он крестил своего сына Заратустру». И предрёк, что «это будет ужасный ребенок, ребенок, от музыки которого содрогнется мир».


Так и случилось.

Владислав Цылёв
*
От составителя и переводчика

Настоящая публикация представляет собой перевод книги Гая де Пуртале1 «Nietzsche en Italie», которая увидела свет в парижском издательстве Bernard Grasset в 1929 году.


Все тексты даны в моём переводе, за исключением нескольких цитат с указанием на их авторов.


В качестве иллюстраций использованы фотографии конца XIX – начала XX века, которые являются общественным достоянием.

В. Ц.

Ницше в Италии

«Самые прекрасные жизни, на мой взгляд, те, которые преследуют общечеловеческую и гуманную цель, с соблюдением должного порядка, то есть без чудачества и без экстравагантности».

Монтень,
>«Эссе», Книга III, гл. 13

«Кто же сегодня остается христианином в том смысле, в каком этого ожидал от нас Христос? Пожалуй, только я один, хотя вы вполне готовы считать меня язычником».

Гете,
>из беседы с канцлером фон Мюллером

«Я верю, что высшие люди, а, значит, и Святые, истинные Святые, которые являются высшего порядка людьми, в то же время являются созданиями, наиболее способными к любви. Да, история любого великого открытия, любой великой мысли всегда сопровождается самой необыкновенной по силе эмоциональностью. В основе интеллектуальной жизни заложена эмоциональность. Невозможно, чтобы высочайший интеллект не вступал в союз с более тонкими и возвышенными качествами души».