Среди шума министры и генералы – одни в ханьских парчовых халатах, другие в сяньбийских туниках, отороченных волчьим мехом – чокались с раскрасневшимися лицами. Их смех резко звенел от триумфа. В центре всего этого сидел император Тоба Тао, его взгляд был острым, как у сокола, даже в веселье. Эта ночь, в конце концов, была данью уважения не просто победе, но и хитрому стратегу, который сделал ее возможной: Цуй Хао, архитектору объединения севера, чей ум перехитрил армии.
Император Тоба Тао доминировал во главе зала, его широкоплечая фигура была окутана вышитым драконами халатом, который мерцал, как жидкое золото. Нефритовый кулон с вырезанными небесными зверями тяжело висел на его поясе – символ Мандата, столь же непоколебимый, как его квадратное лицо. Он поднял чашу с вином, поверхность которой ловила свет огня. "Объединение севера было выковано стратегиями министра Цуя и вашими окровавленными клинками!" Его голос прогремел по залу, резкий, с каденцией степных завоевателей. "Этот кубок в честь всех вас!" Вино исчезло в его горле, как жертва богам войны.
Министры вскочили на ноги, ханьцы и сяньбийцы, ревя "Десять тысяч лет!" нестройным хором. Среди них стоял Цуй Хао, архитектор их триумфа. Хотя ему было почти шестьдесят зим, его спина держалась с точностью мазка ученого. Темные министерские одежды свисали с его худощавой фигуры, когда он поднял свой кубок, глаза горели острым интеллектом под бровями, тронутыми сединой. Вино текло горько-сладкое – тост ученого за прагматизм, а не за поэзию.
Затем хаос нарушил веселье.
"Дорогу!" Хриплый крик прорвался сквозь струны пипы. Стражник, чьи доспехи были покрыты пылью от долгой езды, шатаясь, вошел в зал. Музыка оборвалась на полуноте. Танцовщицы замерли в середине вращения, шелковые ленты дрожали, как испуганные змеи.
"Что за безумие?" Чаша Тоба Тао с треском ударилась о мрамор. Вино просочилось в малиновый ковер, как кровь из свежей раны.
Стражник рухнул на колени. "Пинчэн горит, Небесное Величество! Родовые дворцы – охвачены! Никто не может потушить пламя!"
Коллективный вздох перекрыл зал. Пинчэн – северная крепость, где клан Тоба впервые выковал свою судьбу из варварских племен. Его дворцы были живыми хрониками: деревянные столбы, вытесанные топором самого Тоба Тайцзу, фрески, изображающие их первую победу над жужанями. Теперь дым поглотил их корни.