Она чувствовала, как нити жизни вокруг этих руин напряглись, вибрируя в унисон с гулами, что все еще доносились из открывшейся бездны. Что-то огромное и древнее приближалось.
Глава 2: Спящий Гигант Пробуждается
В безмолвных глубинах, где вечный мрак лишь изредка пронзался фосфоресцирующим светом диковинных существ, покоилась Этерия – "Жемчужина Спящих". Не город в привычном понимании, а живой, дышащий организм, сотканный из переливающегося орихалка, кристаллических вен, по которым текла энергия, и садов из светящихся водорослей и кораллов, растущих под куполами, способными выдержать вес океана. Тысячелетия она спала, ее обитатели покоились в мерцающих стазис-камерах, их сознание погружено в коллективный сон, сплетая сны о павшем мире.
Но сейчас сон нарушился.
Глубоко внутри города, в самом его сердце, где пульсировало главное Кристалл-Сердце, началась вибрация. Сначала едва уловимая, затем нараставшая, резонирующая с каждым атомом орихалка, каждой клеткой живого коралла. Стазис-камеры начали тускнеть, а затем гаснуть, выпуская спящих.
Среди первых пробудившихся был Кай. Ощущение холода, сжимавшего его тысячелетиями, медленно отступило. Влажная свежесть окутала кожу. Глаза распахнулись, встречая мягкий, внутренний свет Этерии. Первые мгновения были хаотичными – фрагменты снов переплетались с обрывками воспоминаний: смех детей в садах Атлантиды, холодный ужас Катаклизма, ощущение погружения в бездну. А затем пришло настоящее.
Он был в своей камере, выложенной из полупрозрачного кристалла. Вокруг, одна за другой, пробуждались другие камеры, выпуская высоких, стройных атлантов в простых белых одеждах. Их движения были поначалу скованными, взгляды – затуманенными, но в глазах уже разгорался древний свет разума.
Кай, как один из Хранителей Равновесия, чья суть заключалась в поддержании гармонии и защите, почувствовал это первым с полной ясностью: *дисбаланс*. Не просто обычное нарушение, а нечто глубоко неправильное, болезненное, идущее *извне*.
Он поспешил в Зал Шепота – центральное святилище, где хранились знания и где собирался Совет Старейшин. Зал оживал. Кристаллические проекции мерцали, показывая схемы города, энергетические потоки, показания внешних сканеров. Старейшины, их лица отмечены мудростью и печалью тысячелетий, уже были там. В центре восседала Илана, Верховная Жрица Лунной Песни. Ее глаза, глубокие, как сама бездна, казалось, видели дальше времени и пространства. На ее лице лежала тень глубокой тревоги.