В Зале Воспитания Сердца рука императора Цзяцина, державшая секретное донесение, неудержимо дрожала. Доказательства сговора Цао Чжэньюна с иностранцами и создания клики были неопровержимы, но еще страшнее было то, что его влияние в суде было глубоко укоренено, и малейшая ошибка могла вызвать потрясения в правительстве.
"Передайте указ," – голос императора был низким и решительным, – "Приказываю То Цзиню и Ли Гую немедленно арестовать Цао Чжэньюна, а всех замешанных чиновников, независимо от ранга, отстранить от должности и расследовать." Он посмотрел на опадающие за окном цветы магнолии, в его глазах мелькнула жестокость: "Иностранцы давно жаждут моей Великой Цин, если не воспользоваться этой возможностью, чтобы искоренить внутренние проблемы, в будущем будет большая беда!"
Три месяца спустя Цао Чжэньюну было приказано покончить жизнь самоубийством, его сторонники были либо казнены, либо понижены в должности, двор был потрясен. То Цзинь, держа в руках пересмотренный устав соляных перевозок, стоял на коленях у подножия ступеней, глядя, как император Цзяцин красным пером пишет шесть больших иероглифов "Строго запретить сговор с иностранцами", и наконец облегченно вздохнул.
Жители Янчжоу установили каменную стелу на берегу озера Шоуси, на которой высечены четыре иероглифа "Вернуть ясность". Всякий раз, когда кто-то спрашивал об этой буре, старики указывали на стелу и говорили: "Тогда, знаете ли, были два честных чиновника, которые вырвали зубы у тигров, пожирающих людей…"
А в далеком Лондоне в архиве Ост-Индской компании появился новый отчет: "Реорганизация чиновничества в Цин, краткосрочное проникновение затруднено. Рекомендуется приостановить работу разведывательной сети, ждать подходящего момента." В конце отчета стояла темно-красная печать, точно такая же, как печать, найденная в секретной комнате Управления соляных перевозок в Янчжоу.
Эта буря, начавшаяся осенним дождем двадцать первого года правления Цзяцина, наконец утихла весной следующего года. Но То Цзинь знал, что это только начало. Он смотрел на постепенно теплеющий за стенами дворца Пекин, пряча в рукаве только что полученное секретное донесение – на побережье Гуандуна снова часто появлялись иностранные торговые суда.
Колесо истории катилось вперед, империя Цин с трудом продвигалась сквозь ветер и дождь. А те скрытые противостояния никогда по-настоящему не закончатся.